- К чему это ты клонишь, дочь? – насторожился Байбал, совсем
не радостный от темы разговора, устроенным дочерью. – Бросить меня хочешь на
старости лет?
- Пап! Ну не передёргивай, - насупилась Аяна. – Вообще не об
этом речь. Я хочу сказать, что тебе нужна хозяйка, - выдала на выдохе.
- Т-ю… Я сам неплохо справляюсь, - огрызнулся. - Не нужна
мне чужачка в доме. У меня в жизни была одна женщина – твоя мать, и я до самой
смерти останусь ей верен, - ответил безапелляционно. – Не стоит вмешиваться в
мою личную жизнь, дочь. Ты не понимаешь, что моя душа не просит женских чар, а
тело не нуждается в ласке и тепле.
Аяна погрустнела и печально вздохнула, принимая чувства
отца, обостряя свои страдания. Жизнь без матери научила ее быть самостоятельной
и еще чуточку заботиться об отце. Чтобы он не заверял, говоря, что нет у него
потребности в женщине, Аяне все же было бы спокойнее, если бы отец подобрал
себе якутку или ненку из соседнего села. Вдовицу или незамужнюю бобылицу
присмотрел на празднике оленеводов, прибывших из других окрестностей.
- Я знаю, что ты очень любил маму. И любишь до сих пор.
Верен ее духу. Я тоже очень скучаю по ней, - накрыла отцовские руки маленькими
ладонями, согревая своим теплом и пытаясь проникнуть в зачерствелое сердце
родителя. - Просто одиночество никого не делает счастливым. Надо перестать
хранить ей верность, пап! Мама бы огорчилась, видя тебя одиноким и несчастным.
- Ты такая мудрая у меня, малышка, - Байбал сжал в ответ
пальчики дочери. – Надеюсь, ты тоже когда-нибудь встретишь свою любовь. Одну
единственную, взаимную и на всю жизнь.
Аяна благодарно улыбнулась, пустив слезу от отцовского
напутствия.
- Я очень на это надеюсь, папочка.
- Я не хочу говорить на эту тему, дочь. Я уже сказал, мне не
нужна другая женщина. Я и без нее сносно живу. Лучше закипяти чайник и завари
мне саган-дайля, а я выйду на крыльцо. Трубку раскурю.
Байбал поднялся из-за стола и, ласково потрепав дочь по
заплетенным в косы волосам, вышел за дверь. Расположившись на открытой террасе
в кресле-качалке, раскурил душистый табак. Задумался над словами дочери.
После смерти жены он и не думал, чтобы завести себе новую
супругу или найти женщину для утоления мужских потребностей. Слишком велико
было горе утраты. Большое хозяйство и несовершеннолетняя дочь. А позже, когда
боль чуть притупилась, то желание не иметь совсем другую женщину укрепилось. Не
то, чтобы он хранил верность покойнице. Просто считал, раз боги так
распорядились, отобрав вторую половину сердца, значит, жить ему одному. Точка.