Что же теперь будет со всем нами? Мой тихий и благополучный мир не то, чтобы трещит по швам, он взрывается короткими, но болючими вспышками ревности, гнева, горечи.
Выдыхаю. Аккуратно засовываю телефон в сумочку и обратно под коврик. Пусть всё будет, как раньше. Мне надо разобраться с бумагами, которые нашла. Теперь мне мало просто сообщить мужу, о том, что я всё поняла. Я настроена застукать его на месте преступления. Чтобы он не смог больше уворачиваться, отмазываться и выставлять меня истеричкой перед собой и другими людьми.
Вернувшись в дом, я снимаю свой телефон с зарядного устройства и устраиваюсь на диване в гостиной.
Только собираюсь набрать Ленке, чтобы рассказать обо всём и показать свои находки, как телефон начинает вибрировать в моих руках.
Номер мне незнаком. Кто может звонить в такое позднее время?
- Алло? – напряжённо.
- Мамочка! Мам, забери меня отсюда, пожалуйста. У меня украли сумку, там всё, и деньги, и телефон. Я не знаю, как добираться домой. Мне страшно!
Голос Стаськи такой взволнованный, что мне становится не по себе. Личные проблемы отступают, я попросту забываю обо всём остальном.
- Ты плачешь, дочь? Конечно, приеду. Где ты?
Она диктует адрес. Я торопливо прячу бумаги в кухонный шкафчик за банки с крупой, обуваю балетки и несусь к машине, как была, в шёлковой ночной сорочке и пиджаке Сергея, забивая на ходу адрес в навигатор телефона.
Это оказался старый четырёхэтажный дом сталинской постройки, где раньше были коммуналки. Из подъезда, где должна быть Стаська, доносится громкая музыка. На крыльце курят несколько парней с бутылками пива в руках.
Я останавливаюсь рядом со ступеньками. Высматриваю дочь, но её нигде нет.
Пока ехала, накрутила себя. А сейчас вообще паникую.
Решительно выхожу из машины и, надменно вздёрнув подбородок, направляюсь к двери подъезда, которую кто-то предусмотрительно прижал булыжником, чтобы не захлопнулась.
- Вау, какая милфа… - слышу за спиной и малодушно ускоряюсь.
Внутри подъезда душно и шумно. На лестнице между этажами сидят незнакомые молодые люди и девушки, смеются, разговаривают. В полумраке мелькают огоньки сигарет и свет от экрана телефонов.
Я сразу понимаю, в какой квартире искать дочь: дверь в неё распахнута настежь, именно оттуда орёт музыка.
Вхожу и сразу натыкаюсь взглядом на Стаську. Она стоит в конце длинного коридора у туалета. Иду к ней. Оглянувшись, она сразу замечает меня.