Но я не умру. Спасибо красной жемчужине – это состояние может
длиться вечно.
«Копай!» – говорю сам себе.
И я копаю. Загребаю землю сверху и перекидываю её на низ, горсть
за горстью, жменю за жменей. С такими темпами я буду выбираться на
поверхность бесконечно долго. Но какой ещё есть выход?
«Копай!»
Пока тело терзает само себя, руки работают.
Меня бы уже давно вырвало, если бы в желудке было хоть что-то.
Хуже, чем быть заживо погребённым – только быть погребённым вместе
с собственной блевотиной.
Копаю, пока лёгкие пытаются порваться на части и отчаянно бьют
тревогу. Одна часть мозга визжит о том, что мы умираем, а вторая
пытается сосредоточиться, чтобы управлять руками. В голове паника и
ужас, но я продолжаю работать не смотря ни на что. Вокруг меня
совсем немного пространства: всего лишь область из пары свободных
сантиметров над туловищем. И я беру землю сверху, и сыплю её на
себя.
Слой за слоем.
Я постепенно двигаюсь вверх.
Выбираюсь к поверхности.
Если бы я хоть что-то видел, то передо мной бы всё плыло. Но я
сейчас такой же слепой, как и задыхающийся. Если наверху кто-то
стоит, то он увидит не нормального меня, появляющегося из земли, а
страшного, измученного человека с безумными глазами.
«Копай! – говорю себе. – Копай, сука!»
Несколько раз я теряю сознание и в такие моменты нахожусь в
кошмаре, где ощущаю всё, что происходит с моим телом, но при этом
не могу двигаться. И раз за разом красная жемчужина возвращает
меня. Продолжаю работать на том месте, где остановился.
Через некоторое время я больше не лежу, а скорее сижу, моя спина
теперь находится под углом, словно на больничной кушетке. Очень
странной кушетке, нужно признаться – закопанной глубоко в землю.
Однако работать в этой позе действительно удобнее – руки не так
устают.
Долгое, беспрерывное удушье, к которому невозможно
привыкнуть.
«Копай!»
С каждой минутой пространство вокруг меня увеличивается. Земля
падает мне на ноги, барабанит по коже, застревает в волосах, но я
продолжаю двигаться, не смотря ни на что. Игнорируя панику и
страдания, задыхающиеся лёгкие и сводящие всё тело приступы
тошноты.
Я выбираюсь.
Я гребу.
Вскоре почва сама начинает сыпаться на меня без усилий, я убираю
её в стороны и вижу над собой луч света, разрезающий моё царство
тьмы. И в этот момент я не могу делать ничего, кроме как смеяться и
плакать.