– Совершенно ничего…
Обезумевший черный взгляд недобро полыхнул, заволакивая мой мозг туманом, и в следующую же секунду требовательные губы снова накрыли мои. Только в этот раз я не растерялась и со всей своей злостью цапнула Громова зубами за нижнюю губу. Укусила. Полагаю, что больно. Потому что тут же:
– Твою мать, Яна! – схватился за губу Денис, отирая большим пальцем капельку выступившей крови.
– Чертовка.
– Сам ты… дьявол.
Секундная заминка. Я старательно отвожу взгляд от мужского торса и четко вырисовывающихся на нем упругих кубиков под порослью черных волос. Черт! Никогда не любила мужиков с растительностью на груди, но тут душу дьяволу продать готова, только бы прикоснуться снова. Пальчики до сих пор от тактильных воспоминаний покалывает. А уж ниже линии ремня на брюках лучше вообще не отпускаться, там такие бугры, любой мужик бы позавидовал!
Громов молчит. Кадык дернулся, челюсти угрожающе сжались.
– Ладно, – швырнул Денис черные лохмотья в урну. – Поиграть хочешь? Поиграем.
– Что ты делаешь? – опешила я.
Денис демонстративно схватил пиджак и медленно, со своей дикой грацией натянул его на голый торс, застегивая две средние пуговицы. Картинка более чем возбуждающая женский ум.
– Ты что, собрался в таком виде к той баб…
– Не на того напала, Лялька.
Дура, Ульяна! Дура! Она же теперь его сожрет взглядом. Бабища та. Трахнет и в свое личное рабство утащит. Надеюсь, тоже только взглядом.
Денис шагнул в мою сторону и подмигнул:
– А вот это, – подхватил мужчина белую, облитую мною рубашку. – Ты постираешь и вернешь мне, – впихнул мне в руки тряпку и, больше не говоря ни слова, вышел из уборной, хлопнув дверью.
Я от такой наглости аж слова все растеряла.
А вот прыти мне не занимать. Я рванула следом, выскакивая за Громовым, и в пару длинных шагов нагнала его спину. Да вот только не рассчитала.
Мужчина остановился, а я со всей дури влетела носом ему между лопаток, покачнулась и чуть не грохнулась. Благо, я уже говорила, с рекцией у Дениса все было ладно. Он схватил меня за локоть, дернув на себя, каким-то немыслимым образом подтягивая себе под бок и укладывая свою руку мне на талию.
Я уже было хотела вывернуться, дернуться, но тут у меня перед глазами выросло ошарашенное лицо мамули. Глаза очумелые, ноздри раздуваются, губы Елены Александровны в плотную линию сжаты.