– Прошу прощение за опоздание.
Меня аж подбросило. Внутренне. Но тем не менее.
Взгляд я поднимал медленно, как замороженный. Предположительно теми самыми голубыми глазами-льдинками, что доканывают меня каждую, сука, ночь.
Хотя, конечно, надежда на то, что у меня просто съехал чердак, все еще была.
Белые кеды, аккуратные щиколотки, даже не спрашивайте, как я умудрился их так быстро рассмотреть. Просто знал! Стройные ноги, обтянутые в синие джинсы, идеальная попка, потрясно умещающаяся в моих ладонях (это тоже, как клеймо, в мозгу отпечаталось), и хрупкая фигурка, спрятанная за свободной джинсовой рубашкой. Длинная, тонкая белая шея и светлые волосы до плеч, уложенные небрежными волнами.
Яна.
Это была она.
Мучительница. Забравшая с собой мой сон и покой. Вот уже две гребаные недели! Девчонка, которая что-то надломила в моем мозгу, сбежав. А теперь топталась на пороге, смотря мне в глаза своими бездонными голубыми океанами, будучи ошарашенной не меньше, чем я.
– П-простите… – заикаясь, выдала Яна, бегая взглядом с одногруппников на меня и обратно.
Меня же в одно короткое мгновение обуяла изнутри дикая злость. Обожгла. Не на девчонку, на себя. И я рыкнул, не успев скорректировать тон:
– Фамилия!
Янка вздрогнула. А вместе с ней и мои нервы. Вместе с другими стратегически важными частями, которые вставали по стойке смирно неизменно каждое, мать его, утро!
– Е-Елагина. Ульяна Елагина.
Все. Все, на хер, легло. Вот это я конкретно встрял.
2. Глава 2
Две недели назад. Сочи.
Денис
Блондинка.
Я последний день в командировке, и оставшуюся работу делаю с ее образом в голове. Ремарка: пытаюсь делать.
Это какое-то долбаное помешательство. Я никогда не любил блондинок. Никогда! Как и любого мужика, меня всю жизнь преследовал общепринятый шаблон, и таких, как эта я, обходил по косой дуге.
Но тут меня переклинило, да так, что я то и дело возвращаюсь мыслями к ней.
Она здесь отдыхает. А я по работе. Хорошо ли то, что мы живем на одном этаже одного и того же комплекса? Пока не могу понять.
Но сегодня последний день, и завтра на семичасовом рейсе я возвращаюсь в столицу. Самое смешное, что я, как последний мудак, не спросил все еще у нее номера телефона.
Откидываюсь на спинку кресла и прикрываю глаза. Последние дни отрывочными картинками пролетают перед глазами.