Ольга не ставит ничего, продолжает дуть губы и возмущаться:
— Пап, это средневековье какое-то! Ты еще запри нас, как принцесс в темнице и мори голодом, пока не дадим согласие!
Отец досадливо морщится и смотрит на меня в поисках поддержки. У него от Ольгиного ворчания всегда скачет давление и начинается аллергия. Иногда она бывает на удивление нудной, и выдавить ее из этого состояний по силам только мне.
— Принцесс обычно запирают не в темнице, а в самой высокой башне, — поправляю, едва пряча улыбку.
— Славка, хватит из меня дуру делать! — сестра тут же перекидывает свое внимание на меня, — ты вот сидишь тут вся такая невозмутимая, а нам там гоблина какого-то ведут.
— Ничего. Стерпится, слюбится. Я в тебя верю.
— В меня? — она покрывается красными пятнами, — То есть это я должна за него выходит? Да?
— Да.
— Ага, сейчас! А ты что будешь делать?
— Я? Я работать. Мы ж с тобой давно поделили обязанности, я работаю, ты красивая.
— Ты тоже красивая, — шипит она.
— Все, — отмахиваюсь от нее и снова обращаюсь к отцу, — скажи хоть в двух словах, какой он.
— Зачем тебе это? — снова встревает сестра.
— Как зачем. Вдруг придет какой-нибудь толстый гном. Косой, лысый, без зубов. Надо заранее настроиться, чтобы от счастья в обморок не упасть.
Она беспомощно пищит и утыкается лицом в ладони.
— Ясь, — с укором говорит отец, — не доводи ее.
— Ну, так какой? К чему нам готовиться?
— Да, вроде нормальный. Учился заграницей, стажировался там же. Пару лет как вернулся домой, активно принимает участие в семейных делах.
Значит, не дурак. Не знаю, радоваться этому или нет.
— А на вид, пап! На вид он какой?! — Ольга не выдерживает, вскакивает на ноги и начинает метаться по кабинету, — рост, вес, цвет глаз, размер обуви.
— Девки! Вы смерти моей хотите, да? Я что, по-вашему, должен всех ваших женихов рассматривать? Взвешивать, обмеривать? Зубы проверять? Нормальный, он парень. Обычный. Пару раз с ним сталкивался. Язык подвешен хорошо, голова на месте. Не гном! Вовка говорит, что еще в школе нарасхват был.
Третья галочка.
— А глаза? Глаза какие? — не сдается Ольга.
— Все надоели! Идите отсюда! Сами вечером с его глазами разберетесь.
***
— Ярочка. Ты должна меня спасти.
— Чтоб ты знала, ярочка – это ласковое прозвище молодой овцы, — меланхолично отзываюсь на сестринскую мольбу о помощи.