Ольга разочарованно мотнула головой, но спорить больше не
стала.
Конечно, я мог бы просто ей приказать и не тратить время на
разговоры, но раз уж они мои ученики, я считал своим долгом научить
их самих принимать правильные решения. А в этом случае, без
объяснений не обойтись.
Убедившись, что они, наконец, занялись делом, я сел в ламбу и
поехал вглубь левого Эпсилона. И мои новые химеры последовали за
мной.
Химеромобиль прекрасно справлялся с сокрытием моего присутствия
от монстров. Одним из плюсов такой тачки было то, что любой, кто
сидит внутри химеры, воспринимается тварями очага, как одно с ней
существо. Мёртвое существо. А значит никакого интереса у них не
вызывает.
Второе преимущество химеромобиля — это то, что я мог
контролировать его размеры и форму буквально на ходу. Так что там,
где обычный транспорт не проедет, моя ламба ловко протискивалась
между мутировавших деревьев.
Но даже так, чем глубже мы ехали, тем труднее становилось
пробиваться сквозь мутировавшую природу.
Лес стал настолько густым, что даже человеку пройти сквозь все
эти кусты, ветки и деревья было проблемно. Не то, что проехать на
машине.
К счастью, я эту проблему предусмотрел. И одна из моих новых
химер была очень крупной и мощной.
Это был ещё один лось, но примерно в три раза больше тех,
которые переворачивали рогами пикапы в сражении с волонтёрами.
И рога у него, разумеется, тоже были в несколько раз массивней и
шире. Так что теперь он выполнял для меня роль бульдозера,
превращая деревья на моём пути в бурелом, который он тоже затем
ловко отбрасывал с дороги.
Так я и сумел проехать на несколько километров вглубь очага, а
заодно убедиться насколько он огромен.
Даже сравнить нельзя с теми свежачками, которые появляются
вокруг столицы.
Однако, босса до сих пор видно не было.
Да и не удивительно. Природа очагов хоть и чужда нашему миру, но
в определённой логике ей отказать было нельзя.
Зачем создавать подобие динозавра в лесу, где ему даже негде
будет развернуться?
Нет, очевидно, сердце очага было поляной или даже степью.
Так что я упрямо двигался вперёд, и, наконец, деревья в лесу
вновь стали более редкими. И так пока я не оказался в настоящей
долине, с разных сторон окружённой лесом и холмами, только донельзя
изуродованной скверной.
По её центру, прямо над сверкающим крупным самоцветом возвышался
огромный монстр высотой в добрых два с половиной этажа и длиной не
намного меньше.