На какое-то время воцарилось равное противостояние. То и дело
либо я блокировал удары своего противника, либо это делал он сам в
свою очередь. Нанести существенный урон друг другу мы никак не
могли. В этот момент я понял, что полагаться на те слабые печати,
которые были в моём распоряжении на текущий момент, явно не стоит.
Если я хочу стать сильнее, то мне обязательно нужно заняться их
усовершенствованием. Хоть они и помогали хотя бы частично уравнять
наши силы, но этого явно было недостаточно. А вот Беляеву,
оказывается, даже этого хватило, чтобы с удивлением на лице
продолжать бой. Согласен, в его глазах ломается шаблон, когда
недавно пробудившийся с нулевым уровнем может наравне сражаться с
ним. Впрочем, не он один такой, кто удивлëн данному факту. В глазах
тех же учителей, которые судили наш сегодняшний бой, читалось
удивление.
Тем не менее дуэль продолжалась. "Обмен любезностями", если он
был, закончился. Что мои атаки, что атаки моего противника, стали
жëстче и быстрее. Бой шëл практически на износ, так как ни я, ни он
ранить друг друга не могли. Максимум, чего добивались, так это
ушибы и ссадины. Ни о какой первой крови и речи быть не могло. Я
будто бил в каменную стену, а мой оппонент не мог добраться до
меня, так как мои реакция и скорость помогали избегать большинство
ударов. Часть из них приходилось блокировать, принимая тем самым
минимальный урон.
Сложившаяся патовая ситуация не могла долго продолжаться. В
конце концов, у кого-то должны начать заканчиваться силы. Я видел,
как Беляев постепенно сдаёт свои позиции, но переходить, в отличие
от него, в активное наступление не торопился. И виной этому было не
столько опасение угодить в какую-нибудь хитрую ловушку, а банально
то, что магические силы моего тела были на грани. А разрастающиеся
боль в районе груди, как раз где находился треснувший сосуд, не
добавляла уверенности в безупречном исходе сражения.
Не знаю, как долго длился наш бой, может пять минут, может
десять, а может и целый час, но мой противник стал делать очевидные
ошибки. К тому же периодически его защита слабела, приоткрывая
бреши. Парой из них мне удалось воспользоваться, причинив тем самым
не слабый урон моему оппоненту. И пусть рёбра я ему не сломал, но
трещина там по-любому могла появиться. А красная рожа Беляева и
боль, поселившаяся на его лице, только подтвердили правильность
моих выводов. Правда, и мне тоже досталось на орехи. Левая рука
висела плетью, так как в момент последний атаки моего противника я
неправильно рассчитал траекторию удара, и вместо касательной его
кулак попал точно в цель. Сейчас я еë практически не чувствовал,
начиная от локтя и заканчивая пальцами. И хорошо, что бой
продолжается, хоть и у судей был соблазн прекратить его. Но моё
нежелание сдаваться заставило их передумать.