Как и почему члены Политбюро утвердили на такую должность
настоящего преступника, непосредственно стоящего за этим подлым
покушением на всенародно любимого Иосифа Виссарионовича, я не знаю.
Возможно, что председатель ОГПУ попросту запугал их. Добавлю
только, что именно Менжинский стоял за всей этой гнусной компанией
травли, развязанной против меня и моих соратников по оппозиции на
последнем партийном съезде. А, как вы все знаете, я являлся вторым
человеком в партии после Ленина. И именно поэтому из-за интриг и
зависти со стороны Менжинского я был снят со всех постов, исключен
из партийных рядов и отправлен в ссылку.
Но сегодня, в этот критический момент для страны, когда власть
узурпирована преступниками из ОГПУ, я не могу позволить себе
смириться с происходящим! И потому на этом самом месте, возле
обелиска Минину и Пожарскому, спасителям России в смутное время, я
провозглашаю себя приемником Ленина, объявляю об организации новой
большевистской партии «Верные ленинцы» и призываю в ополчение
лучшие силы рабочего класса и крестьян, всех тех, кто сохранил
верность великому Ленину. С этой минуты правительство, находящееся
в Москве, я объявляю незаконным, а столица с этого момента
переносится в Нижний Новгород, где волей народа провозглашается
Волжская Советская Социалистическая Республика, живущая по своим
собственным новым революционным законам, по законам Ленина! И
первоочередной задачей, товарищи, мы обязаны распространить нашу
новую справедливую революцию ленинцев во всем Поволжье. Да
здравствует новая ленинская революция против террористической хунты
чекистов!
Прямо направив свои усилия против меня, Троцкий, разумеется,
рисковал очень серьезно. Я предполагал, что настолько
радикализировать свои действия ему позволило то обстоятельство, что
во время пребывания в ссылке в Горках вместе с другими лидерами
оппозиции, им каким-то образом удалось выработать не только некий
внутренний компромисс, но и совместный план действий. Ведь совсем
не так давно те же Зиновьев и Каменев считались для Троцкого
врагами! На противоречия между ними, собственно, рассчитывал не
только я, но и Сталин, одобривший мою идею поместить главных
оппозиционеров в ссылку всех вместе. Но, как видно, вышло из всего
этого прямо противоположное. Способность оппозиционеров к
компромиссам между собой и их решительность мы со Сталиным
недооценили. В стесненных условиях оппозиция быстро
консолидировалась и радикализировалась. Типичная недооценка
противника. Вот и результат!