Я ловил себя на мысли, что подобный прецедент имел место в
истории Советского Союза, но гораздо позже, когда должность генсека
занял Юрий Андропов, возглавлявший до этого КГБ. Вот только
изначально Андропов, еще до того, как Брежнев назначил его
руководить КГБ вместо Семичастного, был именно партаппаратчиком, а
не чекистом. Я же оказался все-таки ближе именно к силовой
составляющей, если учитывать опыт моей прошлой жизни, а он никуда
не делся.
Но вот опыта руководства целой страной у меня, разумеется, не
имелось. И приходилось учиться на ходу, да еще и в такой ужасной
обстановке, когда Троцкий, уже озверевший и хорошо понимающий, что
терять ему нечего, фактически объявил мне войну. Впрочем, несмотря
на все его обвинения, высказанные в мой адрес, в Москве сторонников
у Троцкого с каждым днем становилось все меньше. Жители столицы
понимали, что он прямо сейчас раскалывает страну, подобно тому, как
уже было во времена Гражданской. Но, время все-таки изменилось,
обстановка сделалась немного другой, и 1928 год сильно отличался от
1917-го или 1918-го. Потому новой войны между собой обычные люди
совсем не желали. Революционными идеями народ пересытился
настолько, что многих от их упоминания просто тошнило. Простые
граждане гораздо больше жаждали спокойной жизни, пусть и
наполненной трудной работой на благо страны до краев, но стабильной
и созидательной.
А умирать из-за того, что Троцкий провозгласил врагами
правительство в Москве и всех чекистов, желающих имелось маловато.
К тому же, народ уже хорошо знал по опыту, что идти против чекистов
себе дороже. Потому оппозиционеры, какими бы пламенными речами они
людей не завлекали, на многое рассчитывать не могли. Конечно, было
очень плохо, что им удалось захватить Нижний Новгород и установить
там свою собственную власть. Но, все-таки это отнюдь не являлось
для страны смертельным ударом. Скорее удар, подготовленный
троцкистами, можно было охарактеризовать, как неприятный и
болезненный. Но, одним подобным мятежом в Нижнем Новгороде
развалить СССР троцкисты не имели возможности. Тем более, что все
центральные органы печати, радиостанции, телеграф и главные
железнодорожные узлы находились по-прежнему под контролем
правительства в Москве.
Гораздо эффективнее для троцкистов было бы, например, поднять
мятеж в Ленинграде. Учитывая близость этого большого города к
границе и наличие выхода к морю, Троцкий вполне мог рассчитывать на
иностранную помощь. Но я знал про ячейки сторонников Троцкого в
городе трех революций, а потому принял превентивные меры сразу же,
как только начался мятеж в Горках, приказав телеграммой чекистам
Ленинграда начать аресты наиболее активных троцкистов. На Украине
Троцкий тоже мог бы попытаться захватить власть, вот только там как
раз в это время находился и заправлял всем Лазарь Каганович, давний
и непримиримый враг Троцкого, открыто выступающий против него и
обвиняющий в деятельности, подобной, по сути, Кронштадтскому мятежу
внутри партии. А вот по поводу Нижнего Новгорода никто даже не
подумал! И потому захват троцкистами именно этого города стал для
меня, и не только для меня, а для всего правительства, полной
неожиданностью.