— Вы не все знаете, поэтому заявляете подобные вещи, — хмыкнул
судья. — Есть вещи, которые необходимо допускать во благо империи.
Ты и сам прекрасно знаешь: у Антолии тяжелые времена. Магия в
упадке, а во всей империи ни одного темного мага. И этот молодой
человек...
— Возомнил себя неприкосновенным агнцем, — вставил дознаватель и
начал тараторить, повышая голос после каждого слова все
сильнее и сильнее. — Он явился в заведение «Праведного пути» и
выплеснул силу! Во время завтрака! В главном зале, где собрались
постояльцы из членов ордена! Что это, по-вашему? Незнание тут
неуместно! Он знал, куда и зачем шел! Он пришел устроить
браваду!
— Сит, вы... — попытался прервать его жестом судья, но вместо
смирения получил новую порцию гневной отповеди:
— Они все одинаковы! Все до единого! Заносчивые ублюдки,
возомнившие себя богоподобными особами! — продолжал распаляться
следователь, перейдя на визг и начав брызгать слюной. — Вам было
мало Дага «Темной воды»? Если мы сейчас его не поставим на место,
если он не примет смирение, то у нас будет второй...
— Ты, видимо, забыл, кто ты и кто я! — прошипел сквозь зубы
судья. — Ты что о себе возомнил? Где твое место?!! Кто дал тебе
право решать за весь орден и судьбу империи?!! Кто дал тебе право
повышать свой голос в моем присутствии?!!
— По праву... — сглотнув, начал было Сит, но, заметив пожар
гнева в глазах собеседника, умолк, не договорив.
— Завтра на рассвете он должен стоять у меня в кабинете. В
нормальном состоянии! — произнес парень, не отводя взгляда. — Ты
меня понял?
— Вы... — дознаватель сглотнул, выпрямил спину и дрогнувшим
взглядом произнес: — Вы не являетесь моим сеньором. Я вне Вашего
подчинения. Я подчиняюсь...
— Завтра он должен быть доставлен в посольскую резиденцию на
восточной границе. Туда будет открыт портал, — цедя сквозь зубы,
произнес парень. — И это приказ за подписью императора!
Дознаватель окончательно сник и направился к двери, за которой
раздавались звуки избиения. Открыв дверь, он застал темного ученика
лежащего без движения в луже крови. Рядом уставились на истекающего
кровью ученика недавняя парочка парней.
— К целителям его, а потом в камеру! — коротко скомандовал он, а
затем обернулся к сложившему на груди руки судье, произнеся с
максимальным ехидством. — Мы сделаем все, что возможно.