— Мистер Лавгуд не хочет с
нами сотрудничать, — произнес Люциус Малфой, разговаривая с кем-то,
кого Драко не видел. — Тебе надо заняться его дочерью, потом пошлем
воспоминания девки.
— Завтра поутру и займемся,
— от звука этого голоса Драко Малфой похолодел — это был Фенрир
Сивый. От мысли, что его Луны будут касаться грязные лапы оборотня,
Драко сначала испугался, а потом и решился спасти девушку, оставив
ее только для себя.
Вечером егеря притащили
грязнокровку Грейнджер и двоих вполне узнаваемых ее сопровождающих.
Узнаваемых для Драко, ибо Белла в опухшей роже Поттера сначала не
узнала. Не узнала она его и потом, когда решила лично мучить
грязнокровку, поручив ее сопровождавших Фенриру. А тот начал с
Поттера. Манор разрывали дикие крики пытаемых. Фенрир не любил
Круциатус, используя какие-то свои методы, отчего Поттер орал так,
что, казалось, обрушатся стены, а грязнокровка уже через полчаса
только хрипела, не в силах уже кричать. Решив, что сейчас как раз
наступает хороший момент, Драко решился действовать.
— Секо-секо-секо! — крикнул
юный Малфой, разрубая Фенрира на части. Глаза окровавленного
Поттера стали совершенно совиными, а когда оковы отпустили юношу,
он просто упал, не в силах понять, что происходит. Малфой достал
Поттера, а потом и Уизли из клеток, водворив их к Лавгуд. — Я скоро
вернусь, милая, — произнес он, зачем-то решив спасти и
грязнокровку, смотревшую в потолок остановившимся взглядом.
Казалось, что Грейнджер умерла, но нет — грудь едва заметно для
глаза, вздымалась. Белла куда-то отошла, и для девушки наступила
передышка, которой сразу же воспользовался Малфой. Он считал, что
помощь в побеге «золотого трио» защитит его от светлых. У юноши был
групповой портал в Хогсмид, но, когда он уже активировал его, не
учтя антиаппарационную защиту Манора, откуда-то прилетело Секо.
На зеленую траву где-то на
лесной полянке упали молодые люди: Гарри Поттер, покрытый остатками
своей одежды, весь в тонких порезах, впрочем, кровь сочилась не
только из них… Рональд Уизли, выглядевший абсолютно целым… Не
подававшая признаков жизни, в одежде, носившей следы рвоты и
испражнений, Гермиона Грейнджер… Совершенно обнаженная, покрытая
шрамами Луна Лавгуд, в данный момент неотрывно смотревшая на голову
Драко Люциуса Малфоя, с застывшим навсегда удивленным выражением
глаз.