Говоря о возрасте или долгих сроках, местные применяли
формулировку "обороты солнца", моё же подсознание часто
автоматически переводило это понятие в года. Я сейчас осознал, что
слышал и "столько-то лет", и "столько-то оборотов", хотя звучание
слов не отличалось. Отметив про себя этот нюанс, я отреагировал на
слова Рино:
— Ого! Когда я выглядывал наружу, в саду никого не было.
— Усадьба большая, а белое крыло не видно отсюда. И не слышно,
как они играют на своем внутреннем дворе.
— А кто-то еще там был? — не оставляют же они их одних,
подумалось мне.
— Разумеется. Еще двенадцать детей прислуги. Два
целителя-умельца, десять нянек, около десятка других слуг,
пятнадцать бойцов охраны. Но из магов-мастеров остался только я, а
Камесин-камень уложил всех, чей уровень ниже.
— Все выжили?
— Да, благодаря тебе. Нам еще предстоит несколько ночей лечить
большую часть детей, но они выздоравливают.
Рино вдруг встрепенулся, словно внезапно что-то осознал:
— Ты выглядывал наружу из спальни? Из двери с витражом?
— Ага, — я усмехнулся, — чуть не выпал. У нас принято делать
балконы, если в стене есть дверь на высоте. Я думал, что здесь
также, и чуть не упал.
— Вот же… — Рино смущенно нахмурился, — Я или Дэванс должны были
предупредить.
— Что это за узкие выступы под дверями, какой в них смысл?
— Коты способны прыгать: в высоту и с высоты. Мы просто
пользуемся ими для быстрых перемещений. Когда ты разовьёшься до
умельца, тоже сможешь.
Я застыл, пытаясь представить, как это будет. Но телохранитель
меня прервал. Он повелительно указал на бокал, заметив, что я
перестал пить гефаст:
— Ты хочешь, чтобы я снова поил тебя?
— Не-не, я сам, — улыбнувшись, я неохотно продолжил отхлёбывать
горьковатый напиток, после которого нельзя было ничего есть около
часа, по моим ощущениям.
Удивительно, но на мои вопросы о том, как здесь измеряют время,
лорд Рейни, брат и Рино лишь пожимали плечами. Они не понимали о
чем я. Рейни только ответил, что время не измеряют, это оно
измеряет живущих.
Я лишь понял, что они чувствуют течение времени и безошибочно
определяют временные отрезки. Это физиологическое чувство, подобное
тому, как работает наш вестибулярный аппарат. Мы же определяем низ
и верх, горизонталь и вертикаль. Вот так в этом мире чувствуют
время. И Керо умел так с рождения, значит, у его тела и мозга есть
необходимый навык. Мне остается научиться определять по своим
ощущениям то, что здесь называют «своевременностью».