Рейни неожиданно ослабил хватку, быстро наклонился к моему уху и
тихо прошипел:
— Но я рад, что ты впервые за всё время пребывания здесь назвал
меня отцом, сопляк!
Ледяные крылья, чешуя и когти медленно таяли в воздухе, и взгляд
лорда чуть смягчился. Я обалдело наблюдал за метаморфозой, зрелище
— закачаешься. Круче любых спецэффектов во всей этой
голливудщине.
Неужели его успокоило моё обращение? Я не задумывался о чувствах
лорда Рейни ко мне. Понимал, что он скорбит по сыну. Но думать о
том, что он чувствует к чужаку в теле Керо, мне не хотелось.
Наверное, меня это пугало. Может, следовало? Вспомнился разговор с
Дэвансом, когда он сказал что-то вроде того, что я им дорог, и мне
не стоит рисковать понапрасну.
Кажется, я тут один — бесчувственный чурбан. Надо как-то
исправляться. Иначе я тупо не смогу спрогнозировать ничьи поступки,
если буду пользоваться одной лишь логикой.
Рейни резко взял меня за подбородок, приподнял и уставился в
глаза, ослепляя синевой собственных:
— Надеюсь, ты сделал верные выводы? Не знаю, откуда в тебе
убеждение, что логика — единственный инструмент в отношениях с
людьми. Но я знал мага, который заблуждался также. И он давно
мёртв. Чем причинил невыносимую боль своим близким, включая
меня.
— Каким же образом вы намерены загладить вину, лорд-мастер
Креанс? Сами придумаете, или, быть может, нуждаетесь в
подсказке?
От ярости не осталось и следа. Лорд Рейни любезно улыбался всем
членам провинившегося семейства. Однако те не спешили
расслабляться. Потому что глаза Звола оставались пугающе
холодными.
Мы уже с четверть часа находились в уютном кабинете с роскошным
черным письменным столом и бархатистыми красными диванами. Здесь я
впервые увидел обычное окно вместо витражной двери, ведущей на
улицу. Кроме меня, Рейни, Дэванса и Ирдина, здесь были Арис с
родителями и один из её братьев. Двух других, длинноволосых,
оставили наслаждаться танцами, начало которых объявили после ужина.
Рино так и не появился.
Сегодня я узнал лорда Рейни сразу с нескольких новых сторон. До
сих пор мурашки бегали по рукам и спине. Но мне почти удалось
привести себя в норму. Ориентиром служила спокойная реакция
Дэванса. Значит, для нашего отца свойственны столь пугающе резкие
перепады настроения.
Возможно ли, что это не проявления темперамента, а продуманная
стратегия? Ведь сейчас я с удивлением наблюдаю, как разговор
незаметно изменил направление. Скажем так, от военных действий мы
плавно перешли к торговым отношениям.