Разворачиваюсь и осматриваю зал. В конце, за самым дальним столиком действительно сидит группа мужчин азиатской наружности.
Как это я их прежде не приметила? Давно не практиковала разговорный. Не чахла бы здесь за чашкой кофе, под стол норовя сползти от переживаний.
— Чего? Китайцев никогда не видела, симпапулька? — слуха касается довольно приятный мужской голос. Я вполне разбираю слова. Но до мозга отчего-то не сразу доходит, что этот голос говорит со мной.
Оборачиваюсь и тут же натыкаюсь взглядом на серо-голубую рубашку. Полурасстёгнутую. То ли торопился мужик, то ли считает, что так выглядит привлекательно.
— Вы… мне? — поднимаю взгляд к волевому лицу того, кто встал у моего столика, а там… У-у-у, глазища под цвет рубашки. Серо-голубые, но больше уходящие в голубой. Выразительные. Глубокие. Жуть!
И харя! Харя квадратная. Подбородок с модной растительностью — хоть в тетрис вместо квадрата добавляй.
— А здесь кто-то ещё на китайцев пялится?
— Понятия не имею, — огрызаюсь я, стараясь не задерживать взгляд на его лице. Не хватало ещё, чтобы знакомиться со мной вздумал. У меня и без него проблем выше крыши. — Просто задумалась.
— Задумалась? Настолько глубоко, что чуть в нирвану не ушла? — усмехается незнакомец. — Ладно, проехали. Раз задумалась, может, подскажешь тогда, давно они здесь сидят?
— Нет, не подскажу. Я… только пришла.
Зачем соврала, спрашивается?
— О как, ну ладно! Удачи, симпапулька, в медитации, — подмигивает мне этот наглец и направляется к дальнему столику.
Ну что за придурок? Ему лет сорок, а он будто подросток себя ведёт и разговаривает.
— Эй? Богдан Тимофеевич! Вы кое-что забыли!
Появляется дичайшее желание под стол не стечь, а забиться! Занырнуть!
Ира! Соловьёва! Вовкина соседка. Малолетка, звезду поймавшая.
Мне конец, если она меня здесь увидит! Как я объясню мужу или его брату, что делаю в ресторане при отеле? Меня вообще на этом конце города не должно было быть, если бы не встреча с адвокатом, о которой, разумеется, никто не знает!
— О-о-о-о-о, Наташа? — зелёные, по-кошачьи подведённые глаза, как назло, замирают на мне. Она взмахивает папкой в своих руках и двигается к моему столику. — Вот так встреча!
— И не говори… — цежу сквозь зубы, мечтая провалиться под землю.
— Спасибо, манюнь. — к ней идёт тот самый голубоглазый. — Сочтёмся.