– Спасибо, Элли, – с чувством говорит
Аркадий Потапович. – Мы все очень рады вашему возвращению.
Не проходит и десяти минут, как мне
нужно срочно прибыть к вестибюлю. Туда привезли 18-летнюю девушку.
Зовут Анжела, и когда называют фамилию, я вспоминаю: совсем недавно
мне о ней говорила Альбина Тишкина. Вскоре медсестра оказывается
рядом, ахает от удивления, когда фельдшер сообщает равнодушно:
– Лежала на полу у ванной, видимо,
отравилась. Записки не оставила, но в аптечке было много таблеток.
Она сонная, но в сознании.
– Давно приняла таблетки?
– Час или два назад. Найдена
подругой, Ульяной.
– Что ты выпила? – спрашивает Альбина
девушку.
– Отвяжись, – дерзко отвечает
она.
– Вы знакомы? – интересуется
фельдшер.
– Утром ей поставили рак шейки матки,
– коротко отвечает Тишкина.
– Общий, биохимию крови, токсикологию
крови и мочи, – распоряжаюсь, когда прибываем в смотровую.
– Надо промыть желудок, я принесу
зонд, – говорит Альбина.
– Флаконы привезли? – спрашиваю у
фельдшера.
– Они были в пакете. Наверное, упали
с каталки.
– Найдите их.
– Кислород 92, я сниму ЭКГ, возможно,
антидепрессанты, – произносит Тишкина.
– Ты её лечишь? – удивляется другая
медсестра.
Я кладу ей руку на предплечье и делаю
знак: мол, пусть Альбина поработает. Я вижу, как сильно моя коллега
хочет спасти пациентку. Внезапно сердце девушки начинает
сбоить.
– Тахикардия 120! – говорит Тишкина,
глядя на кардиомонитор.
В палату влетает Ульяна и бросается к
нам. За ней – охранник.
– Всё в порядке! – кричу ему, и он
сразу уходит. – Ты знаешь, что она выпила? – спрашиваю подругу
больной.
– Нет, она лежала на полу.
– Что-то из твоей аптечки?
– Это аптечка моих родителей.
– Какие там были таблетки?
– Не знаю, разные.
– Что-нибудь рецептурное было?
– Папа пьёт таблетки от спины.
– Как они называются?
Ульяна сбивчиво произносит сложное
название.
– Кислород 81! Почти не реагирует, –
говорит Альбина, глядя на сильно побледневшую девушку. – Рвотный
рефлекс отсутствует. Надо интубировать? – спрашивает меня с
надеждой.
– Антидепрессанты там были? –
продолжаю опрашивать Ульяну.
– Нет.
– Точно?
– Да.
– У неё бывали судороги?
– Нет.
– У неё гипоксия. Надо интубировать,
– произносит Тишкина.
– Спокойно, Альбина, – говорю ей. –
Сейчас дадим препарат.
Не проходит и десяти секунд, как
Анжела вскакивает, срывая с лица кислородную маску, резко садится.
Смотрит вокруг ошалелыми глазами. Зрачки огромные, во всю
радужку.