– Альбина, надень перчатки, будешь
ставить подключичный катетер, – говорю ординатору. Компьютер черепа
и снимок шеи сбоку.
– Не стоит, – ко мне присоединяется
Ерёменко. – Мозги на носилках.
– Правый значок не реагирует.
Гипервентиляцию.
– Зачем вы с ним возитесь? –
удивляется Аркадий Потапович.
– Послужит донором органов, если,
конечно, его родные согласятся.
– Давление 80.
– Надо поднять повыше.
– Под таким углом? – спрашивает
Альбина, держа шприц.
– Направление на яремную вырезку, –
поясняю ей.
– Я упёрлась в ключицу.
– Осторожно спустись ниже.
– Угол поменьше, а то устроишь
пневмоторакс, – замечает Ерёменко.
– Всё равно упираюсь в кость, –
говорит Тишкина.
– Вытащи и вколи снова, – даю
совет.
– Эллина, нужно быстрее, – требует
доктор.
– Аркадий Потапович, дайте ей
научиться. Мозг пациента всё равно уже умер, вы же сами
подтвердили.
– Крови нет, – качает головой
Альбина.
– Органы страдают от гипоксии, давай
лучше я сам, – предлагает Ерёменко, и ординатор уступает ему
место.
– Я нашла водительские права. Зовут
Геннадий Ветров, 18 лет.
– Постарайтесь найти его родителей.
Для донорства нужно их согласие, – прошу медсестру.
– Есть. Два литра через инфузор, –
произносит Аркадий Потапович.
Потом иду в соседнюю палату, куда
пришёл нефролог.
– Нужна хемосорбция? – спрашиваю
его.
– При отравлении препаратом, который
выпил Адам, эта процедура не показана, – отрицает он.
– Я читала статью Иванова. Авторы
спасли так человека.
– А я знаю фармакокинетику. Внешняя
очистка здесь не поможет, – спорить нефролог.
– Давайте попробуем.
– Я не стану подвергать человека
риску гемолиза и угольной эмболии на основе какой-то статьи в
журнале, – упрямится коллега. Он достаёт смартфон и смотрит на
сообщение. – Извините, это не наш больной, – говорит и быстро
уходит.
– Да вот уж нет! – упрямо говорю.
– Серия экстрасистол, – сообщает
медсестра с тревогой.
– Я не буду стоять и смотреть, как он
умирает, – заявляю ответственно. – Сама назначу хемосорбцию!
– Это дело нефролога, – пожимает
плечами медсестра.
– В статье всё точно описано. Наши
коллеги из Сеченовского университета даром свой хлеб не едят.
Методика расписана очень тщательно и опирается на два года
исследований.
– Лидия Борисовна Туманова делала
хемосорбцию при отравлении, – замечает коллега.
– Значит, и мы можем.