— Что-то ты опять наглеешь, дружище.
Мы же с тобой договорились ещё в самом начале: ты ведёшь себя
паинькой, а мы помогаем тебе пройти в обжитые места. Ты опять
начинаешь упрямиться? Смотри, останешься здесь, а мы пойдём своей
дорогой, и выбирайся тогда сам. Как тебе такой расклад? — начал
наезд стоящий рядом лидер отряда.
— Возможно, раньше я был ещё не в
себе после обряда и не имел иных возможностей выбраться из этой
ситуации, но теперь появились варианты, — произнёс я с ухмылкой. —
Тем более ваша Алисия совершенно не против провести большую часть
похода в комфортных условиях. Думаю, она не откажет мне в такой
малости, как указать направление.
Сам же подумал о том, возможно ли
вообще нахождение человека в закрытом хранилище без негативных
последствий. Но пока отбросил этот вопрос и продолжил говорить: —
Но даже если это не так и в твоём отряде настанет стальная
дисциплина и ты, наконец, приструнишь вашу взбалмошную любительницу
будуаров, то это только мой первый козырь.
— Да неужели? А ну-ка поведай нам,
какой второй? — набычился Риккар.
— В отличие от вас, таких опытных и
бесстрашных парней, я сильно опасаюсь за свою жизнь. В этой связи
всё время смотрю по сторонам, подмечая малейшие нюансы, даже в
такие моменты, — обвёл я руками окружающее пространство, обозначая
данное событие. — И меня удивляет, почему этого не делаете вы?
— И какие же "нюанс"» ты заметил? —
передразнил меня Дарил.
— Вы все были так заняты грабежом
дома, что ничего вокруг не хотели видеть. Ваша Алисия, оставленная
с Алексием, тоже непонятно о чём мечтала. Вот вы все и пропустили,
— продолжил я напускать загадочности.
Рикар, ещё не дослушав меня, кинулся
к окну и, стараясь не сильно трясти занавесками, посмотрел на улицу
— там всё было спокойно. Все стёкла в доме были целы, а мне
невпопад подумалось: "А сколько здесь стоят стёкла? Стоит ли
заняться их выемкой из окон?" Но мои размышления грубо
прервали.
— Ты чего нам голову морочишь,
щенок? — видимо, у здоровяка закончилось терпение, и он жёстко
схватил меня за грудки, немного придушив при этом.
Хватка у мужика была что надо, но я
смог её ослабить, разжав его руки своими. И пока я разжимал его
хватку, я продолжал говорить.
— Если бы вы, идиоты, были не столь
жадными, а ваша Элис не витала в мечтах о купальне, то обратили бы
внимание, что ваш хворый товарищ давненько так молчит. И сдаётся
мне, он не столь хорошо обработал рану, как то требовалось сделать,
— наконец донёс я до них свою мысль и продолжил, — и мне почему-то
видится, что понесём мы его теперь на себе, точнее на мне, если он
ещё жив, конечно.