- ?! – я невнятно и удивлённо вскрикнул.
- Что? Ой, как это? – на мой возглас обернулась Аня и оценила
картину.
И тут же почти без паузы подал голос голем:
- Доор агиарту гэс?
Голос у него был самый обычный человеческий без всяких
потусторонних механических или неживых ноток. Стоит закрыть глаза и
покажется, что напротив стоит мужчина возрастом от тридцати до
сорока. Слова он произносил резко. В этом его речь походила на
разговор японцев. А ещё его лицо казалось живым, несмотря на то,
что выглядело вырезанным из камня.
- Ты хоть что-то понял? – почему-то шёпотом произнесла жена, не
сводя взгляда с каменной фигуры.
- Нет.
Самое неприятное было не в том, что мой магический
переводчик не помог найти общий язык с големом. Куда хуже
оказалось, что я не чувствовал связи с ним. Будто, и не влил больше
двух литров своей крови в голема и кристалл у него в груди.
- Ариэрма рисимас!
- Мы тебя не понимаем, - отрицательно покачал я головой и
мысленно приказал ему повернуться к нам спиной.
Голем дёрнулся, словно моя команда попала в цель, и
крикнул с яростью:
- Радзе гэс до смэ!
В следующую секунду его левые руки потекли, начав менять
форму. Так плавится пластмасса от огня. Вместо ладоней появились
четырёхгранные крупные наконечники коротких копий. Они тут же
вспыхнули красным светом, будто, раскалённый металл или камень. И
тут же потухли. На эту трансформацию голем потратил две, может, три
секунды. После чего выпустил в меня и Аню по каменному копью.
Я дёрнулся в бок, отталкивая жену в сторону и попытавшись
накрыть её собой. Она, с точностью до наоборот, повторила мои
движения. В итоге мы столкнулись и из-за моей беспомощности
образовали кучу-малу. Быть нам наколотыми на оружие моего создания,
если бы то не промахнулось. Или просто за давностью лет и моего
вмешательства что-то пошло не так, как задумывалось големом. Оба
копья упали на пол в полуметре от наших с Аней ног. И именно упали,
а не ударились. Создавалось впечатление, что у четырёхрукого не
хватило сил для их броска.
В ответ Аня ударила по нему самым сильным своим
заклинанием. Вот только холод, который превращал прочную сталь в
хрупкое стекло, в этот раз нисколько не повредил гиганту. Тонкая
корка льда отвалилась от его тела сразу же, как только он
шевельнулся.
- Сирамасэи! – вновь прорычал тот и трансформировал все четыре
руки в прямые клинки. Это смотрелось так, словно на каждую руку
голем надел индусский меч пату.