— … к порядку. Слушается дело Воут Интернешенал, а также
производстве и дистрибуции ими препарата «Ви», который я
представляю сейчас. — проговорил темнокожий конгрессмен в сером
костюме, показывая на всеобщее обозрение ампулу с синей
жидкостью.
В зале собралось очень много народу. Все члены «Семерки» также
были приглашены. Помимо них в большом зале собрались ведущие
политики, журналисты, а также представители компании. Супергерои в
их ярких нарядах выглядели немного чуждо среди серьезных людей в
деловых костюмах. Однако, кого это не особо волновало, так это
Хоумлэндера, который сидел на переднем ряду и с уверенной улыбкой
смотрел на разворачивающееся представление.
— Позвоните вашей главной, ей и свидетелю грозит опасность! —
как только добрался до верха, я увидел всю компанию, а также
присоединившуюся к ним мать Звездочки на диване, с напряжением
наблюдающими за разворачивающейся показательной поркой, которая
должна была превратиться в нечто большее, когда выступит основной
свидетель — доктор Джона Фогельбаум.
— О, Алекс, ты уже очнулся?! — с радостным удивлением воскликнул
Хьюи, пока остальные с разными эмоциями на лицах обернулись в мою
сторону.
— Чего ты там лепечешь, Фредди? — цепким взглядом посмотрел на
меня черноволосый мужчина, очень сильно похожий на темную версию
Карла Урбана… однако все изумление и небольшая радость встречи со
знакомым персонажем тут же улетучилась после того, как я дослушал
фразу целиком.
— Очень оригинально, pidor, — уловил я намек. Не то, чтобы
внешность меня сильно волновала… Хотя, кого я обманываю. Это было
очень, и очень неприятно, хоть и была робкая надежда на собственную
регенерацию. Но все равно каждый раз слушать намеки на свою
внешность — заебало. Я перевел взгляд на Хьюи. — Я говорю, что
вашего доктора свидетеля сейчас кончат. Прямо перед всеми
собравшимися людьми его ебальник превратится в фарш, как и еще
многие. Слушай, Хьюи, помнишь, я предупредил тебя о Звездочке? Вам
нужно позвонить этой тетке, чтобы она убиралась оттуда вместе со
свидетелем. Сейчас.
— Постой, погоди… откуда ты знаешь о Фогельбауме? — недоуменно
воскликнул Эм-Эм. — и сейчас в том зале половина парламента, что им
может…
— Это он сейчас меня как, блять, назвал? — повернулся к французу
Мясник, не поняв последнее слово.