- Ничего. Я не вижу на тебе костюма. В моем офисе разгильдяйству не место.
- Это наш офис, - решил сразу заявить права на блага, а то так можно и с носом остаться, - наш офис.
- Это мой офис, по праву наследования и праву руководства, а тебя, щенок неблагодарный, я могу и без наследства оставить, - уже орал во весь голос он.
- Вы чего с утра? – подскочил с кровати и заметался по комнате. Что-то мне это не нравится.
- А ничего! – кричал, просто брызгая слюной, мой крестный, - ты кого воспитал? Машину ему подавай? Я вам покажу машину, - и протянул отцу белый бумажный пакет, из которого тот достал фотки.
Мой родитель с мрачным лицом пролистал фотографии и посмотрел на меня с тоской.
- Что там? Ну, говорите, что опять? – начал закипать я.
- А это, Роман Максимович, возможные материалы уголовного дела! – все также на повышенных тонах продолжил дядя, - и мне надоело тебя вытаскивать из дерьма, фирму тебе? А вот видел, - и перед моим лицом нарисовался здоровенный кукиш, - я тебе последний раз, Макс, говорю, надо брать его в руки. Это уже ни в какие ворота! Ему восемнадцать лет, и я не про права сейчас водительские, а про обязанности общегражданские и уголовную ответственность. Или ты делаешь, как я сказал, или я вас больше не знаю.
- Игорь, ты чего? – возмутился отец.
- А ничего, ты со своей «нехваткой любви», с виной за отсутствие материнской ласки, перегнул палку, у него отсутствие ответственности и мозгов. И если ты сейчас это не исправишь, то не исправишь никогда.
- Ты себя вспомни, - начал заступаться за меня отец, но крестный развернулся и ушел, громко хлопнув дверью.
- Ну, сын, извини. Тебе придется взрослеть. Игорь прав, это, - мотая перед носом белым бумажным пакетом, продолжил родитель - уже не шутки, ты перегнул. Собирайся. Теперь ты учишься в Московском университете.
- Что? В Питере открыли новый филиал? – не понял сразу масштабов катастрофы.
- Нет, для тебя открыли двери Московской общаги… - отец развернулся и вышел.
До меня не сразу дошли слова отца, и весь ужас я осознал гораздо позже.
Алиса
Привет, меня зовут Алиса. Всю жизнь меня сравнивают с одноименным персонажем из произведения математика, поэта и прозаика Чарльза Лютвиджа. Да, Льюис Кэрролл – псевдоним. И нет, я не поклонница его творчества, просто, когда тебе постоянно о нем говорят и цитируют его произведение, появляется легкий интерес, а за ним и ненависть, потом и она проходит и остается равнодушие, но информация уже усвоилась и остается с тобой. Скучно? Вот и мне всегда казалось, что я скучный человек. Видимо, потому что чаще общалась со взрослыми или с книгами.