Красавчик впервые отрывает глаза от экрана и смотрит теперь на меня с заинтересованным видом. Повторяет как умалишенной – медленно и по слогам:
- Я сказал – в машину, - сужает свои карие омуты.
- Я тебе тоже сказала – нет! – упираю руки в боки. Иллюзорно хорохорюсь.
Стою здесь как маленький грозный цыпленок. Но боюсь, как бы он не использовал свою силу. Тогда мои слова не будут иметь вообще никакого смысла.
- Нет? – спрашивает красавчик, наклонив голову набок.
- Нет! – отвечаю я. Он что, глухой?
Он бормочет что-то вроде «окей» и куда-то уходит. Чертов мажор! Ненавижу таких как он! Всемогущих просто ненавижу!
Убираю руки и комкаю подол сарафана. Нервничаю и одновременно злюсь.
Потом смотрю на часы в магазине. Вот и закончился мой перерыв. Внутри меня бушуют эмоции. Вот почему он не мог приехать попозже? Я бы успела еще на кулончик свой полюбоваться. А теперь…
- Злата! – ко мне подлетает мой начальник. Шипит как разъяренный гусь. – Ты немедленно делаешь то, что нужно этому человеку! Иначе - я тебя прямо сейчас увольняю!
Я просто не верю своим ушам.
Стою и, как рыба на суше, открываю и закрываю свой рот.
Антон Германович не может сказать такие слова на полном серьезе?! Ведь, правда, не может?!
Из дверей магазинчика вальяжной походкой выходит мажор. На нас с начальником он даже не смотрит. Опять находится в своем цифровом мире.
Мой руководитель боязливо оглядывается и нервничает еще больше.
- Так что – готова уволиться? – спрашивает у меня и давит своим напряженным взглядом.
Нет! Конечно же, я не готова! Не могу уволиться! Я просто не могу!
Ведь у меня куртка. И зимняя обувь для Вени. А еще ежедневно – еда, коммунальные, свет…
- Я всё сделаю, - шепчу начальнику, едва не плача. – Не надо меня увольнять. Я всё сделаю. Обещаю.
- Хорошо, - вздыхает Антон Германович и снова растворяется в летнем воздухе.
А красавец тем временем подходит ко мне. Может, не ко мне, а к своему автомобилю, но это не меняет ровным счетом ничего.
- Садись в машину, - бросает, открывая свою дверцу.
«Ей, и даже не поможешь мне, джентльмен?» - думаю в полном раздрае.
Я опускаю голову, словно иду на плаху, и открываю дверцу его шикарной машины. Впервые прикасаюсь к светлым кожаным сиденьям. На вид красивые, на ощупь – холодны. Также, как и их владелец.
Тянусь к ремню, но слышу.