– Он свою жижу что ли в эти светильники залил? – проворчал
здоровяк, – Какого ракшаса так ярко?
Огневик, не обращая на нас внимания, деловито засеменил к самой
крупной куче каких-то грязных тряпок, обломков металла и ещё чёрт
пойми чего.
– Олли? Это ты? Я слышу твои шаги, – из под вороха тряпья
донёсся настолько слабый голос, что слова были едва различимы.
Механоид распечатал лепёшку, разломил её на части и склонился
над неизвестным.
– Святой Пантеон! – поражённо произнесла аннесийка, – Дикий
кормит игрока! Мне даже не поверит никто!
– Хар, осмотрись тут пока. Аннет, за мной, – я решительным шагом
направился к механу.
Мумия! Это чёртова живая мумия! Мне тут же вспомнились
фотографии той войны, которые были сделаны сразу после освобождения
Освенцима. Между грязных обрывков тряпок покоился обтянутый красной
кожей череп, впалые щёки которого покрывала редкая седая бородка.
Утопленные под массивными надбровными дугами глаза казались
лишённой жизни стеклянной поделкой. Из-под бороды виднелась тонкая,
как жердь, шея и выпирали кости ключицы. Всё остальное тело
скрывалось под старым, вонючим тряпьём, и я был этому только рад.
Воображение не рисовало ничего жизнерадостного и позитивного.
Огневик тем временем ловко приподнял огнемётом голову незнакомца
и поднёс к его растрескавшимся губам кусочек лепёшки. Но тот тут же
его выплюнул.
– Олли, я не голоден. Мы же только недавно были в ресторации, –
красногор, а судя по цвету кожи и форме черепа, это был
представитель их расы, явно бредил, – Кстати, куда ты пропала после
неё? Я же скучал.
Механоид с силой впихнул второй кусок РПП в пасть красногора,
заткнул её ладонью и заозирался по сторонам.
– Ты это искал? – я достал из сумки флягу, отвинтил крышку и
протянул её огневику.
Вновь изучающий взгляд сквозь безликую маску (ну должно быть под
ней что-то! Не просто же так он рожей по сторонам крутит?) и
короткий кивок.
– Я помогу, – я присел рядом с механом и поднёс горлышко к лицу
бредящего.
Огневик покрутил шестерёнками в своей голове и вновь кивнул.
Дальше мы сработали слаженно. Стоило механу убрать свою ржавую
руку, как я тут же вливал воду в набитый рот. Красногор
сопротивлялся, кашлял, но вода неумолимо уносила крошево рациона в
пищевод.
– Бес, это не тупик. Там этот хмырь трубу всяким хламом завалил
наглухо. Похоже, ради этого завала нас сюда и дёрнули. Ох, ё!
Ракшасы тебя дери! – когда вернулся Хар, мы с механом как раз
скармливали последний кусок лепёшки.