– Да. В моих силах забрать твою возлюбленную в Хельхейм, слегка
подправить её память, убрав всё… лишнее, – Хель бросила взгляд на
покрытое инеем тело, – И там она будет дожидаться окончания твоего
контракта. Поверь, я создам ей максимально комфортные условия для
жизни. Если ты выполнишь все условия нашего соглашения, ты сможешь
к ней вернуться. И вы наконец получите то, чего ты так желал:
уютный домик посреди пшеничного поля, любимого и любящего человека
рядом, да, возможно, ватагу озорных детишек. Ты ведь об этом
мечтал, воин?
– Я согласен! – мысленно выпалил я без малейших раздумий.
Это было похоже на бред, но та, кто представилась Хелью,
подарила мне надежду. Лучик света, который хоть немного отодвинул
кольцо мрака, которое сковало мой разум. А сейчас я готов был
зацепиться за малейшую возможность вернуть всё вспять. Но если даже
всё это и бред воспалённого сознания, то хотя бы шагну за грань с
надеждой, а не в чёрном отчаянии.
– Ты даже не хочешь узнать, что именно предстоит тебе совершить?
– в антрацитово-чёрных глазах богини забегали весёлые синие
искры.
– Плевать! Я согласен! Я сказал своё слово!
Хель улыбнулась, повернула руку ладонью вверх и протянула её к
моему лицу.
– Закрой глаза, – её приятный шёпот коснулся моих ушей и я
подчинился.
Яркая вспышка света резанула по глазам даже сквозь закрытые
веки.
– Открывай.
Я вновь подчинился и с удивлением обнаружил перед глазами
объятую синим пламенем кисть Хель. Плоть на её руке отсутствовала
от слова «совсем», и казалось, что полыхают сами кости. Ярко-синие
язычки пламени хаотично плясали, облизывая небольшую,
отполированную до блеска пластину из чёрного, как сам мрак, камня,
которая покоилась на ладони богини.
– Теперь мысленно повтори следующее: «Я склоняюсь перед домом
смерти, признаю власть Пантеона и готов следовать зову гримуара. Я
принимаю правила игры. Да снизойдёт благословение всех богов на
Дитя пяти лун». После чего коснись дыханием осколка сердца
междумирья, – голос Хель наполнился торжественностью.
Я с точностью повторил всё сказанное гостьей и выдохнул на
заботливо поднесённую к губам пластинку. Пламя взметнулось вверх и
окрасилось в чёрный цвет.
– И откроются врата лишь перед тем, кто вдохнёт жизнь в Дитя
пяти лун. Я, Хель из Хельхейма, запечатлела твою клятву, смертный.
Да снизойдёт благословение всех богов на Дитя пяти лун.