-Это Бруни!
-Может и Бруни – хмыкнул наш сенсей, имея ввиду принадлежность
музыкально-сигнального инструмента. Звук каждого рога индивидуален,
да и дующие в него привносят уникальные нотки. Так что судя по
всему из вика таки вернулись наши родичи, а весь посёлок сейчас
оставлял дела и шёл к пристани, где должны были пришвартоваться
корабли – Но команды прерываться не было.
-Брось брат, ты же знаешь, что наш наставник глух, как старый
дед – хмыкнул я на это – Он бы не отличил звук боевого рога от
мычания лося в гон, если б ему не подсказали.
Через мгновение мне правда пришлось подпрыгнуть, потому что
очередной пинок предсказуемо выбил из под меня и камень, резво
покатившийся по площадке, как футбольный мяч по полю, и доску,
улетевшую к частоколу. Ассоны сильный народ, что тут сказать. Тем
временем пока я был в воздухе, пальцы отпустили тетиву, стрела
полетела в мишень, но вонзилась в частокол в метре от неё. Досадно,
если бы попал, получилось бы красиво. Хоук же схватил меня за одно
из заострённых ушей и буквально прорычал:
-Доиграешься и однажды я их тебе отрежу, полукровка!
-Боюсь даже после этого ты не станешь слышать лучше – выдавил я
из себя, пытаясь разжать его стальные пальцы своими. Получалось
хреново, а через секунду мне ещё и прилетело под дых, заставив
начать хватать ртом воздух, как рыба на берегу. Калечить детей
старшего брата наш наставник не мог, но вот выдавать воспитательных
звездюлей никогда не стеснялся.
-Десять кругов с бревном! – рявкнул сенсей, отвесив мне пинка, а
я отправив лук в налуч и побежал к оному бревну, которое взвалил на
плечи. Дыхалка сбоила после удара, но где наша не пропадала.
Десять кругов вокруг длинного дома давно стали для меня
привычным наказанием, а деревяшка уже не казалась такой тяжёлой,
так что оно того стоило. По уму-то конечно нет, тут надо было не
выпендриваться и намекнуть, что предмет обожания Хоука сейчас тоже
идёт встречать родичей, мы б тогда все двинули туда же вместо
тренировки. Но я прям не мог удержаться от того чтобы бесить
наставника, к боли-то успел привыкнуть, а его моральные муки и
бессильная злость почему-то приносили мне практически нездоровое
удовольствие. Может конечно потому что он сам мучал меня вполне
себе физически, как нагрузками, так и банально избивая
тренировочным мечом. Может потому что мне претило подчиняться юнцу.
Может потому что во мне теплилась надежда, что я доведу его до
ручки и он пойдёт жаловаться деду и просить снять с него почётную
обязанность учить мелкого засранца, которую он сам же на себя
взвалил. Это было бы пожалуй признанием его поражения и победы силы
моего духа. А может на мои мозги с нездоровой силой давила смесь
гармонов двух гордых скрещенных видов, которая в последнее время
порой вышибала из меня здравомыслие, как газы пробку из бутылки с
шампанским.