Но как бы там ни было, а размышления о причудливой фауне севера
не снижали моей бдительности и не мешали работать, обустраивая
лагерь, где мне предстоит провести ближайший месяц. В первую
очередь я озадачился сооружением навеса, благо пол дела за меня
сделала природа. Потом настало время подготовить себя ложе на
которое можно будет положить шкуру, в кою я буду кутаться по ночам.
Ну а затем пришлось озадачиться топливом, с чем я провозился до
вечера, после чего забылся тревожным сном. Это рядом с нашим
посёлком хищников систематически выбивают охотники, тут всё иначе и
было бы крайне неприятно проснуться от того, что меня уже кто-то
начал кушать.
К счастью ночь прошла спокойно, с утра я встал, вылез из под
навеса, потянулся, добавил веток в костёр, достал еду и прикинул
чем бы заняться. По здравому разумению выходило, что на
сегодня-завтра еда у меня ещё есть, а вот дальше уже всё, так что
стоило озадачиться хлебом насущным. На эту ответственную должность
мной были назначены яйца. На отвесной стене скалы фьорда был
небольшой птичий базар, где гнездились пернатые. Данное
расположение спасало их и их потомство от большинства хищников, но
всё же не от всех. А мне было вполне по плечу залезть куда надо,
яйца же пища питательная и способная храниться достаточно
долго.
Так что без лишних размышлений я двинулся обратно к берегу,
предварительно экипировавшись всем необходимым и не забыв оружие.
Охотничье копьё мне против птичек не приходится, но мало ли кого
тут можно встретить. Путь много времени не занял, пару раз мне
попались на глаза следы оленей и один разок отпечатки кабаньих
копыт. Хищники пока не отметились и даже была вероятность, что в
этом фьорде никто из них не живёт. Но я не обольщался, всегда лучше
рассчитывать на худшее, будешь либо прав, либо приятно удивлён.
Добравшись до места назначения, я начал карабкаться вверх,
закинув копьё на перевязь и когда влез на небольшой уступ метрах в
пяти над землёй, пристроил там лишнее оружие и снаряжение. Было бы
чрезвычайно глупо оставить лук с копьём на земле, набрать яиц и
обнаружить внизу уже проснувшегося от спячки медведя, что улёгся
рядом с моим оружием и весело смотрит на мой филей с
гастрономическим интересом.
Подъем дальше наверх был не самым простым, но в целом привычным,
мы с братом не раз и не два лазали на птичьи базары подобным
образом. На Земле у сердобольных мамаш бы от таких картин наверно
сердце прихватило, а тут на севере это норма. Хотя и на юге
ребятишек отправляют присматривать за скотом, а дальше порой овцы
целы, волки сыты, пастуху же вечная память. Человечество тут идёт
дорогой естественного отбора в котором преуспевают самые сильные,
умные и разумеется удачливые. Так что в нынешнем возрасте в подъёме
к вожделенной еде меня напрягал не столько склон и ненадёжные
камни, сколько то, что птицы подзасрали скалу.