Девочка заползла под стол, поправила за собой полог и не успела
представить, что её карандаши — это инструменты, как услышала
шорох. В палатку кто-то зашел. Лидочка уже хотела дать знать, что
она здесь, как раздался голос Шарлотты Роджерс.
— Ну что? Что ты видела? — спросила она нетерпеливо.
— Нет в ней опасности для тебя, нет, — ответила Дина Ибрагим,
чей голос Лида узнала тоже. — Ей господин Бретон без
надобности.
— Ты уверена? — Шарлотта была недовольна. — Он весь цветет и
пахнет, как она здесь появилась. И с выводком её нянчится, как со
своим.
— Зря ты так, — неожиданно сказала Дина. — Дети у них
замечательные.
Лидочка заморгала. Других детей, кроме них, в лагере не
наблюдалось. Это что же, про них и маму она так говорит?
— И ты туда же! — вспылила Шарлотта. — Что в них такого? Обычные
дети, под ногами вертятся, лезут не в свое дело! А Анри их
расхваливает, будто никогда таких не встречал! Своих нужно, значит!
А по нему что?
Лидочка затаив дыхание слушала, как звон монеток на поясе
госпожи Ибрагим звучал всё ближе. А ну, как её найдут! Будет совсем
скверно! Решат еще, что она специально подслушивала! Нет, она,
конечно, ничего скрывать не будет, так и скажет этой вредной даме,
что грязь на языке всегда марает и душу, но выйдет всё же
нехорошо.
— По нему всё так же, — сказала Дина. — Любит женщину, но
сказать не решается. Но скоро уж время придёт!
— Хорошо, — удовлетворенно сказала Шарлотта. — Значит, ждать уже
недолго.
Лидочка слышала мерный стук и догадалась, что нехорошая дама
стучит туфелькой по полу.
— Что же ты ботинок попортила? — довольно ехидно спросила Дина.
— Этого для гадания моего не требуется.
— Не твоего ума дело! — шикнула мисс Роджерс, и Лидочке очень
захотелось выйти из-под стола и топнуть ножкой. Ей было всего
четыре, но она прекрасно понимала, что госпожа Ибрагим не служанка,
а жена уважаемого ученого! Так и со служанкой говорить не пристало,
а тут знатная дама, пусть и из другого государства.
— Больно уж она нос задирает, — хмыкнула Шарлотта. — Сама
прическу сделать не может, а разговаривает будто королева! Приехала
со своим уставом в чужой монастырь, так пусть пеняет на себя!
Тут Лидочка поняла, что так просто она этого не оставит. Никому
не позволит она обижать маму и родных! Нужно придумать, как этой
наглой даме отплатить за её "доброе сердце и благожелательные
речи". Что там недавно говорил Алекс? Самурай, вставший на путь
справедливости, не может с него свернуть! Вот и она не уступит!