– Как же ты на глаза к Владимиру-князю покажешься? – говорят ему богатыри. – С чем ты в Киев явишься? Мы дадим тебе золота и серебра, от своих богатств отделим.
– Не надобно мне, братцы, ни золота, ни серебра, а привезу я одну Марью Лебедь Белую, с нею и покажусь на глаза к Владимиру-князю.
Приехали богатыри: Илья Муромец со своею добычею, Добрыня с данью; отдали Владимиру, поклонились, прочь пошли.
Увидал Владимир Михайла Потока с его невестою, обласкал их, говорит:
– Это мне больше по сердцу, чем если бы ты мне дани привёз; я и тех-то богатырей посылал из Киева, чтоб они себе невест нашли.
Устроил Владимир свадебный пир, и зажил Михайло с молодою женою, о зароке не думаючи.
Другой раз посылает его Владимир за море:
– Ты съезди-ка, Михайло Поток свет Иванович, за сине море, к царю Налёту Налётовичу, ты отвези ему дань за двенадцать лет.
– Не стану я везти ему дань за двенадцать лет, поеду к нему и без золота, и без серебра.
Поехал богатырь к Налёту Налётовичу, приехал да и говорит:
– Я послан из Киева, от Владимира Красного Солнышка, везу тебе дань за двенадцать лет.
– А где ж у тебя дань? – спрашивает Налёт Налётович.
– Да была она собрана монетою медною, на телегах отправлена, телеги-то в дороге поизломались, вот мужики и чинят их, ещё не доехали.
Развеселился Налёт Налётович.
– На радостях, Михайло Поток Иванович, сыграем с тобою в такую игру, в какую бы у вас на Руси стали играть.
– А у нас на Руси стали бы играть на дощечке дубовой, в шашки кленовые.
– Давай играть в шашки.
Стали играть. Налёт-то и проиграл послу всю дань за двенадцать лет, вдобавок и своей казны немало. Вдруг прилетели на окно два голубочка и заворковали:
– Михайло свет Иванович, сидишь ты, в шашки поигрываешь, а невзгодушки над собой не чуешь: умерла твоя хозяюшка, нет на свете больше Марьи Белой Лебеди.
Вскочил Михайло, бросил шашки на пол, дубовая дощечка вдребезги разлетелась, позабыл и про выигрыш, вскочил на коня и крикнул:
– Ой ты, конь мой ретивый, сюда ты вёз меня три месяца, а отсюда неси меня три часа, через три часа доставь меня в Киев; реки, озёра перескакивай, широкие поля-раздолья промеж ног пускай!
Летит конь, что стрела мчится, поспел через три часа в Киев. Встречают Михайла его братья названые, Илья Муромец да Добрыня Никитич, говорят горестно: