— Да объясни по-человечески! — психанула сама.
— По-человечески навряд ли получится, — хмыкнул он и впервые что-то незнакомое промелькнуло в его взгляде: холодный голод. Нечто настолько чуждое и даже опасное, что я обхватила себя руками.
— Мне надо проветриться.
Вадим просто вышел из гостиной, оставляя меня в полном одиночестве. Услышала, как дверь хлопнула второй раз.
— Знаешь, я уже задолбалась! — прокричала ему в ответ, но навряд ли он меня услышал. Нет, ну просто великолепно. Тяжело опустилась в кресло и уставилась в окно.
4. Глава 3
Вадим
Мирослав ждал снаружи, нервно перекатываясь с пятки на носок. Весь его вид выражал озабоченность и негодование.
— Что ты устроил? — Он развернулся и прямо посмотрел на меня. — Поездка в Италию, серьезно? Ты решил, что я укачу, а ты сможешь представить свою... как ее там... — Он скривился.
— Олю, — напомнил имя своей девушки. — И да, я надеялся, что все пройдет гораздо легче без тебя.
— Твою мать, Вадик! — воскликнул Мирослав. — Ты понимаешь, что, привезя ее сюда, нарушил все возможные законы?! Как Альфа я должен тебя наказать в назидание остальным. Закон для всех един.
— Мир, — постарался я перевести разговор в мирное русло, — Послушай, я же никого не собираюсь убивать, привел свою девушку познакомиться с семьей. Все просто. И вообще, когда ты стал таким поборником законов?
— Если бы ты не был моим названным братом! — Он приблизился, и мы стояли нос к носу. — Она не знает, кто ты! Не знает и того, что ты не можешь на ней жениться, никогда не сможешь! Наши семьи не дадут на это разрешения! Ты знаешь закон: жениться можно лишь на той. Что знает правду, а правду можно рассказать лишь истинной.
Сжал зубы, когда услышал эту глупость. Нам ее вбивали и продолжают вбивать молодняку. С детства ни я, ни Мирослав не были согласны с этим устаревшими догмами. Однако повзрослев и став лидером, он резко поменял свое отношение к этим дурацким законам. Чего я до сих пор не понимал, так это того, как вдруг, в один момент, балагур и бабник Мир превратился в следующего заветам старика.
— Пойдем, пробежимся, — произнес он.
— Я не... — оглянулся на окна, слыша, как крикнула Оля, она растерялась и разозлилась одновременно. — Мне лучше побыть с ней.
Но Сокольский не терпел неповиновения, он уже направлялся в сторону леса, по одной срывая пуговицы на шелковой рубахе. Черт, что он творит, а если Оля будет возле окна и заметит нас? Побежал следом, провоцируя его вырваться вперед.