Кап.
Я смотрел на прозрачную стенку и в неясном отражении видел
худого мальчишку с растрепанными черными волосами и ручьями слез –
себя. Слабого, маленького, никчемного. Этот вид ошарашил меня и
вызвал злость. На себя, свою слабость, на этих людей, похитивших
меня.
От гневных мыслей меня отвлек звук шагов. Быстро вытерев слезы,
я стал ждать. Скоро мимо моей камеры двое мужчин в белых халатах
провезли каталку с плотно пристегнутым необычными ремнями
мальчиком. Что-то мне в нем показалось странным. Но больше моё
внимание привлекал остановившийся около моей камеры мужчина с
планшетом. Одетый в медицинский халат и маску брюнет, он создавал
образ самого обычного и стереотипного врача, которого увидев в
больнице, забудешь через минуту. Но от его оценивающего и холодного
взгляда мне было не по себе.
-Итак, подопытный №23 – Иори Кайоши. Довожу до твоего сведенья,
всё время здесь ты будешь объектом исследований и должен слушаться
нас. Меня назначили присматривать за твоим состоянием и проводить
опрос о твоём самочувствии…
Говорил он монотонным и скучающим голосом, словно делал
надоевшую, но нужную обязанность.
…на вопросы ты должен отвечать чётко и честно. На некоторых
экспериментах ты должен находится в сознании. На завтрашнее утро
как раз назначено одно. Если не следуешь указам, буянишь,
отмалчиваешься, задаёшь лишние вопросы, тогда получаешь наказание.
Вот пример наказания.
За время речи доставший «пульт», он нажимает на кнопку. От
резкого удара током и боли, я падаю на пол. С выпучившимися глазами
и конвульсиями по всему телу я пытался вдохнуть. Исчезновение боли
и тока дало мне возможность облегченно и тяжело задышать.
- Обращение ко мне – врач-сан. К тебе я буду заходить перед и
после каждого опыта для опроса. На этом всё. Готовься и будь
послушным мальчиком.
После его ухода, я всё ещё лежал и тяжело дышал, смотря на
место, где стоял этот «врач-сан». В моей голове не было мыслей.
Лишь пять минут спустя я понял, что мне показалось странным в том
мальчике. Когда его везли, голова с открытыми глазами была
повернута в мою сторону. В его глазах не было мыслей или эмоций,
даже боли, они были словно стеклянные.
Минуты, часы, дни, недели – всё это слилось для меня в одну
непрекращающуюся череду опытов, опросов, боли, страха, упреков в
собственной слабости и