Константин Домин -- кто угодно, но только не милый и заботливый
парень!
Но тогда почему Алекса слушается его и делает все, чтобы он не
сказал?Если бы она только знала ответ...
Боги, как же ее бесит эта загадочность господина!
-- О чем задумалась, малышка?
Сильная ладонь Константина сжимает нежную ягодицу, заставляя
девушку вернуться в реальность.
-- Н-ни о чем...
-- Можем, мне стоит тогда увеличить мощность игрушки? Чтобы ты
смогла сконцентрироваться на нашем свидании.
-- Нет! Пожалуйста, не надо! -- вздрагивает Алекса и сильнее
прижимается к господину. -- Я всего лишь задумалась о том, что
будет неловко, если мы вдруг встретим кого-нибудь из моих
знакомых... боги, накаркала!
Озадаченный Константин прослеживает за взглядом Алексы.
На первом же этаже торгово-развлекательного центра среди сотен
посетителей оказываются одногруппники Цензори.
Как назло, в компании знакомых лиц находится и надоевшая
физиономия виконта Бакланова.
Давнего воздыхателя Алексы.
Только его здесь не хватало...
Испугавшись, аристократка вжимается в спину господина.
-- Надеюсь, они меня не заметили...
-- Эй, ребят, это же Цензори! -- раздается радостный голос
виконта Бакланова. -- Вы почему прячетесь, Александра? Стесняетесь
своих... эй, убери свои лапы от леди Цензори, грязный
побирушка!
-- Повторяю последний раз: убери свои лапы от леди Цензори,
грязный побирушка!
Специально для выхода с аристократкой я надеваю лучшие вещи из
своего скромного гардероба. Но по меркам богатого напыщенного
индюка так, видимо, одеваются только попрошайки.
-- Полегче на поворотах, щегол, пока кабину не снесло.
Эти слова вбивают виконта Бакланова в ступор.
Он моего роста, но тощий, как жердь. Классическая одежда только
подчеркивает его худобу и длинные, как у кузнечика, конечности.
-- Леди Цензори... -- заметив откровенный наряд аристократки,
кузнечик в костюме заливается краской. -- Прекрасно, кхм,
выглядите. Я, эм, вынужден попросить вас отойти в сторону. Я позову
охрану торгового центра, она быстро разберется с этим наглым
чурбаном!
-- Подождите, виконт! -- спохватывается моя верующая. -- Это не
побирушка и не чурбан! Это мой... мой...
-- Друг, -- прихожу я на выручку девушке.
Все-таки у меня пока не тот статус, чтобы аристократка могла без
осуждения высшего света назваться моей женщиной.