Я достаю руку из трусиков Стервич и показываю залитые женскими
соками пальцы.
-- Если я маньяк, то ты, выходит, извращенка?
Сексуальная брюнетка прикрывает промежность ладонью и заливается
милым румянцем.
-- Н-нет! Оно само! Это... это вообще не из-за тебя!
-- Ты говоришь мне "нет", но твоя киска говорит мне "да"...
На моем лице расцветает лукавая улыбка.
-- Кто-то из вас мне лжет.
Власта поднимает испуганный взгляд.
Я рывком ставлю женщину на ноги, сдергиваю халат и кладу животом
на стол.
Задирая юбку на спину, отодвигаю стринги в сторону. Моему взору
открывается блестящая от влаги, нетерпеливо пульсирующая
дырочка.
Я звонко шлепаю брюнетку по ягодице.
-- Придется устроить, как говорят сыскари, перекрестный
допрос.
-- Н-нет! Пожалуйста! Что угодно, только не... ах! Н-н-нгх!
Мой член заполняет мокрую горячую пещерку до краев. Каждый
сантиметр вглубь дается с трудом, причем не только мне.
-- О-о-о, боги! Прошу, п-помедленнее-э-э-э...
Я сжимаю горло Власты и наклоняюсь к ее ушку:
-- Я сам решаю, как мне трахаться!
С этими словами я одним толчком упираюсь в самую матку.
-- Ах! Нгх! О-о-о...
Издавая сладкий стон, Стервич начинает сучить ножками,
прогибаться в спине и размахивать руками, сбрасывая со стола
бумаги.
Удивленный, я останавливаюсь, наслаждаясь оргазмическими
сокращениями влагалища, которое будто "целует" мой член в
благодарность за доставленное удовольствие.
Власта Стервич испытывает оргазм
Сознание Власты Стервич меркнет
Шанс становления верующей значительно
повышается!
Моя ладонь расстегивает мешающуюся блузку и, ныряя под
бюстгальтер, ласкает напряженный сосок.
-- Ты знаешь, что только извращенки кончают под маньяками? --
усмехаюсь я.
-- Н-неправда! -- подает дрожащий голосок главврач. -- Н-ничего
я не кончила!
-- О, тогда я обязан продолжить, верно?
Мой боец выныривает из горячей пещерки и тут же возвращается
обратно. Я погребаю под собой женское тело, сжимаю одной рукой
тонкую шейку, а другой ласкаю нежную грудь.
-- Ох! Нгха! Ах! Ах! Ах!
С каждым нырком моего бойца внутренности Стервич все больше
раскаляются, превращаясь в ненасытное пульсирующее жерло
вулкана.
Стискивая нежную грудь, я кусаю женщину за ушко. Наградой мне
служит жалобно-сладкий стон. Почему так слабо? Почему так мало?
Больше! Больше! Больше!
Я даю, то что она просит.