Отзвучал гимн. Ведущая снова взяла микрофон в руки:
- Слово предоставляется Такому-то Такомутовичу, начальнику
абвгджзиклмнового отдела Управления народного просвещения!
Все жидко похлопали, Такой-то Такойтович принялся пространно
рассуждать о важной роли учебного процесса в процессе становления
государевых верноподданных и вообще - приличных членов общества.
При этом он сопел и отдувался как паровоз. Следом за ним -до
микрофона дорвался представитель попечительского совета, потом -
шеф из Дорожно-ремонтного управления. Солнце палило нещадно.
Ораторы вещали всласть, как будто и вправду верили, что вот сейчас
вот дети их словами проникнуться и ка-а-к возьмутся за ум, и как
станут учиться не за страх, а за совесть со всем прилежанием.
Те, кому повезло, и их волею Коха, малевавшего те самые
прямоугольники, разместили в тени деревьев, чувствовали себя
более-менее прилично, но седьмые и восьмые классы стояли на самом
тепленьком местечке. Конечно - без головных уборов, кто вообще
знает, что это такое - головные уборы, в седьмом или восьмом
классе?
- А теперь - наши первоклашки! - обрадованно заявила ведущая. -
Встречаем тех, кто впервые перешагнул школьный порог! Первый "а",
"бэ" и "цэ" классы со своими классными руководителями!
Изнутри школы, по ступеням крыльца на свои места под веселенькую
музыку вышли хорошенькие маленькие детки: зареванные, веселые,
озадаченные, растерянные - разные. Все хлопали, особенно -
родители. Никто не тыкал смартфонами: в земщине почти ни у кого не
было телефонов с камерами, а два-три обладателя цифровых
фотоаппаратов погоды не делали.
Для того, чтобы расставить первоклашек на места, понадобилось
некоторое время. Солнце жечь не переставало, ученики потели,
учителя обмахивались классными журналами, обстановка
накалялась.
- А-ы-ы-ык! - в три погибели согнувшись, долговязый худой
восьмиклассник от всей души принялся блевать под дерево.
- Марьванна, Буровой плохо! - в этот же самый момент раздался
голос с другого конца строя.
- А? - очумело мотая головой пыталась сориентироваться немолодая
уже учительница. - А ну-ка тихо, Мурашко! Не видишь - Игнатова
сейчас тошнит! Причём тут Бурова?
Бурова же - высокая девочка, которая вот-вот превратиться в
девушку, в этот момент уже очевидно позеленела. Я дернулся - и
стремительным броском преодолел семь метров, разделявшие меня и
детей. Успел! Подхватил за плечи!