Святой Престол попытался спустить скользкую тему на тормозах,
решив засекретить чудо, но куда там: информация, просочившись в
интернет, стала достоянием широких масс общественности.
Запечатлённые на смартфоны кадры с места событий разлетелись по
Сети пуще горячих тортильяс в день Девы Марии Гуадалупе.
Луис Кастелланос в одночасье стал местной звездой, а для
большинства католиков — олицетворением мессии, но музыка для
меченого пресвитера недолго играла. Благо, что бедолагу не успели
причислить к лику святых.
Ровно через семь дней стигматизации подверглось всё население
планеты, включая новорождённых младенцев. Доля сия не обошла
никого. Заключённые тюрем, пациенты психиатрических клиник,
городские сумасшедшие — и те обзавелись знаками благодати. Каждому
представился шанс стать равным среди равных.
Кастелланос был вписан в историю новой эры нулевым юзером, или
скорее лузером, если учесть, что спустя три недели горемыка тихой
сапой вздёрнулся на суку, не выдержав от вышних сил пинка под
зад.
Несмотря на то что мне было всего одиннадцать, день вторжения
«Стигмы» помню явственно, будто это случилось вчера. По большей
части благодаря боли, что довелось пережить, будучи ребёнком.
Инициализация в системе — или стигматизация, как нынче принято
говорить, — прошла в несколько растянутых во времени этапов.
Появление стигмат человечество восприняло неоднозначно.
Некоторые скептики, поглядев ролики в социальных сетях, не особо
прониклись эпохальным событием, сочтя увиденное за фейк. Когда же
метку получил каждый индивид, накрыло всех без исключения — кого
безнадёгой, а кого думами о вечном.
По континентам прокатилась волна самоубийств. Секты разного
толка начали расти как на дрожжах. Правительственные структуры
большинства государств ввели чрезвычайное, а затем и военное
положение, дабы пресечь разгоравшийся пожар.
Мировое сообщество стремительно заваливалось в анархическое
пике. В особенности перепало странам третьего мира. Из-за массового
острого психоза погибло более девятисот миллионов человек, а общее
количество жертв по палате перевалило за колоссальные полтора
миллиарда.
Людей убивала не система, а кликушество, алчность и
мракобесие.
С тяжёлым положением дел удалось справиться путём ликвидации без
суда и следствия липовых пастырей, мародёров, насильников и прочих
асоциальных личностей. Во избежание рецидива, заключённых под
стражу преступников валили наглухо. Силовики, пользуясь военным
положением, не удержались от соблазна избавиться под сурдинку от
набившего оскомину криминального элемента. Правозащитников
поставили на место, а яростное лоббирование представителей частных
тюремных компаний не возымело должного эффекта. Вопросы
национальной безопасности встали во главу угла.