— У нас нет времени на пошив, — бесцветно отвечает блондиночка. — Мы возьмем что-то из этого. — Она небрежно кивает на ряд платьев, а сама переключается на витрину с изысканным ажурным бельем преимущественно белоснежного цвета.
На Инессе такое смотрелось бы неестественно. А блондиночке в самый раз.
Дьявол! Перед глазами грозовой вспышкой долбит воспоминание ее полуобнаженного вида. Стройная, хрупкая, свежая и никем не тронутая. Звон в ушах усиливается.
— Хотите начать с белья? — улыбается продавщица. — Вот эти модели вам идеально подойдут.
— Увы, мне подойдет только букет из кактусов, — язвит блондиночка. — А черных платьев у вас нет?
— Черных? — в голосе сквозит удивление. — Если только на заказ…
— Она шутит, — вмешиваюсь я. — По дороге мы спорили, бывают ли черные свадебные платья.
— Для тематических церемоний разные бывают. А у вас какая планируется?
— Стандартная, люкс.
— Уверена, мы что-нибудь подберем. У вас же не невеста, а настоящее сокровище. За такую фигуру многие девушки отдали бы жизнь.
Да… То еще сокровище…
— А вам смокинг смотреть будем? — интересуется у меня другая продавщица.
— У меня уже все приготовлено. — Бухаюсь в кресло и лениво беру журнал.
Генрих верной псиной осматривает примерочную, пока для моей невесты снимают модель, на которую она тупо тычет пальцем — без интереса и энтузиазма.
— Давайте мы вам поможем…
— Э-э-э, нет! — торможу я продавщиц. — Она сама справится.
Эта мышка придумает, как попросить помощи: шепнет или напишет на ладони. Сама виновата. Вот пусть теперь и с платьем самостоятельно разбирается.
— Я не могу дотянуться до молнии! — бурчит из-за ширмы минут через двадцать.
Швырнув журнал на столик, поднимаюсь с кресла и рывком отодвигаю шторку.
— Эй, ты чего?! — Непонятно что прячет своими ладошками, прижав их к бюсту.
А спина, падла, красивая! Тонкая, изящная. Платье хочется не надеть, а содрать.
С трудом отвожу от нее взгляд, смотрю на отражение перепуганного лица в зеркале и двумя пальцами ловлю бегунок молнии. Ей бы прическу, маленькие украшения — и чистый ангел во плоти. Хоть и боевой.
Черт знает, что на меня находит. Иногда ее хочется убить. Иногда — трахнуть. А сейчас — перестать быть мудаком и позволить себе прикоснуться к ее невинности. Обжечься, встряхнуться и убедить себя, что без грязных бабок тоже есть жизнь.