— Тут болит? А тут? Нога двигается? Подними вверх. Теперь согни.
Быстрей согнии разогни.
— Да... Двигается... — жалобно пропищала Арина, от жалости с
себе и пытаясь разжалобить Бронгауза, пустившая слезу. Боль была.
Но ходить вроде бы можно. Нога двигается.
— У ней ушиб медиальной группы мышц! — заявил Фицкин и нагнулся,
чтобы открыть свой объёмный чемодан.
— Кататься может? — с надеждой спросил Бронгауз. — Отступать
некуда. Не сниматься же с произвольной.
— А ты сам как думаешь? — недовольно ответил Фицкин. — Только на
препаратах. Спроси у неё сам, сможет ли...
— Там местная скорая помощь ломится сюда! — заявил Гришкин,
стоявший с той стороны двери и на миг открывший её. — Лёха, чё им
сказать? Нужна их помощь?
— Скажи нет! — крикнул по-английски Фицкин. — Сами
справимся.
Гришкин закрыл дверь и было слышно как на чистейшем английском
повторил слова Фицкина. Действительно, специалист широкого
профиля...
— Аря, снимай колготки! — приказал Фицкин. — Живее! Четыре
минуты осталось!
Арина перестала плакать и до колен стянула колготки. На правом
бедре набухал громадный синяк. Пока ещё красный. Кровь только
начала проникать через лопнувшие капилляры. Фицкин рывком бросил на
кушетку пачку одноразовых шприцов, и рядом с ними несколько
упаковок с ампулами. Зубами откусил кончик с одной, вытащил шприц,
но его остановил Бронгауз, с подозрением посмотревший на коробку с
жёлтой полосой.
— Стоп! Лёха! Ты что ей колоть хочешь?
— Дексаметазон, стероидный обезбол, а что? — неуверенно ответил
Фицкин. — Сейчас тройную дозу вколем, и побежит как новенькая.
— Выбрось эту хрень! — с негодованием сказал Бронгауз. — Она с
прошлого года запрещена вадовцами. Ты вообще мониторишь список
разрешённого? Другое есть что?
— Цертакаин и димексид. Ещё пластыри с димексидом, — Фицкин
бросил на кушетку ещё пару коробок и пакет с большими
пластырями.
— Коли по две дозы каждого, — велел Бронгауз. — Сверху пластырь.
Живо! Время!
Но Фицкин время не терял. Откусил кончики четырёх ампул зубами и
ввёл лекарство в шприцы. Быстро поставил четыре укола в
повреждённую область, просто бросая использованные шприцы и ампулы
на пол. Бронгауз в это время распаковал пластыри и, только Фицкин
перестал ставить уколы, налепил пластыри на повреждённое место.
Арина всё это время повизгивала от боли, причиняемой шприцами, но
вскоре, за секунды, боль утихла.