***
- Славка, вставай, засоня. Айда на речку купаться, пока твоя Матвевна у моей бабки чаи гоняет.
Эрмина нехотя приоткрыла один глаз и с удивлением воззрилась на конопатую мордашку мальчишки лет шести, что щербато улыбалась в оконном проёме.
- Ступай, мальчик, не мешай тётеньке спать, - ответила она сиплым со сна голосом, а потом, сладко зевнув, перевернулась на другой бок.
Мальчишка, видно, опешил, потому что пару минут от окна доносилось только сопение, а потом он вдруг что-то понял и закричал во всю мощь своих лёгких:
- Да ты чего, не узнала меня? Это же я, Тимка Самойлов, сосед твой и друг самый лучший.
На друга взрослой по меркам любого из миров девицы этот рыжий вихрастый пацанёнок никак не тянул, разве что на младшего брата, прилипчивого и надоедливого сверх всякой меры. У Эрмины в её прошлой жизни такой имелся. Поздняя радость родителей и вечная головная боль старших сестёр, потому как уродился Ари редкостным непоседой, за которым нужен был глаз да глаз.
В сердце колдуньи, впервые за много лет, всколыхнулась тоска по дому. Редкие встречи с родными людьми не приносили ей радости. Их чаяния и надежды казались ей чересчур приземлёнными, она же одним своим видом приводила и мать, и отца в замешательство. Подарившие ей жизнь люди просто не знали, как к ней обращаться, как вести себя в присутствии столь важной гостьи. И только маленький брат относился к ней по-прежнему, как к любимой сестре, которая стерпит все его шалости, ответит на любые вопросы, а если очень попросить, то обязательно наколдует воздушного змея на потеху всей детворе.
Эрмина резко развернулась обратно и с показным недоверием оглядела мальчишку, уставившегося на неё с надеждой во взоре. Пришлось изображать изумление, чтобы не разочаровывать ребёнка.
- И правда Тимка! Ну надо же, как ты вырос, сразу и не узнать.
Мальчишка просиял от радости и ловко перемахнул через подоконник. Прошлёпав босыми ногами по деревянному полу, он замер перед кроватью, незаметно привстав на носочки. Впалый живот втянулся, а щёки, напротив, раздулись от гордости. Тимка покачнулся, стараясь сохранить равновесие, и не удержался от хвастовства:
- Ага, за зиму вырос на полголовы, мамке пришлось в апреле форму новую покупать, ух, как ругалась. Летом-то хорошо, хоть голяком бегай, никто слова не скажет, а в школу лишь бы в чём не заявишься, вмиг засмеют.