Эрмина слушала призрака с озадаченным видом. До сего дня она была вполне довольна своим отражением в зеркале: чистая кожа, тёмные с небольшой рыжиной волосы, карие выразительные глаза, тонкий нос, пухлые губы и брови вразлёт. Чего ещё надо?
После небольшой доработки она смело могла назвать Мирославу красавицей. Правда девушка и до того была симпатичной, а потому вмешательство оказалось столь незначительным, что заметить его мог только кто-то постоянно находящийся рядом.
С бабкой она виделась раз в неделю, по выходным, скормив той байку о внезапно привалившем счастье в виде должности личного секретаря при уважаемом человеке. Тимку по окончании каникул забрала мать, а больше она ни с кем не общалась.
Оставались ещё Семён и Егор, но эти двое с некоторых пор вообще ничему не удивлялись, пофигистично относясь ко всему, что временами творилось в замке. Один ритуал привязки кого-угодно поверг бы в ужас, но только не этих храбрых парней, с готовностью закрывающих глаза на любые чудачества своей новой хозяйки.
Нравится ей расписывать кровавыми письменами фундамент и стены, да ради бога. Кому от этого плохо? Только не тем, кто призван следить за сохранностью замка, ведь теперь ни один злоумышленник не сможет пробраться внутрь, дабы похитить хранящиеся там ценности.
***
Софья Витольдовна оказалась дамой слегка за тридцать, хотя строгий взгляд её льдистых глаз намекал на гораздо более почтенный возраст, скорее ближе к пятидесяти. Эрмина высоко оценила умения этой женщины, безо всякого волшебства добившейся такого впечатляющего результата в борьбе со старением. Казалось, годы её пощадили, но колдунья знала, что такого попросту не бывает. Вся эта молодость и красота не что иное, как следствие немалых усилий.
Лёгкий макияж на лице гостьи был почти не заметен, но тем не менее выгодно подчёркивал цвет её глаз, линию губ и бровей, а также гладкую матовость кожи. Строгий брючный костюм ладно сидел на стройной фигуре женщины, а легкомысленная шёлковая блузка с рюшами придавала её облику романтичности.
Эрмина так и не смогла решить, какой у этой дамы характер, слишком много в ней было противоречий. Софья Витольдовна приветливо улыбалась, когда Арсений Борисович представлял ей свою подопечную, но смотрела на ту оценивающе, как на предмет торгов, а не на живого человека. Потом чётко и быстро стала делать пометки в смартфоне и наконец высказала свои требования, без неукоснительного соблюдения которых она отказывалась браться за эту работу.