- Это займёт не меньше недели, - подумав немного, уточнил Арсений Борисович. – информация может оказаться ненужной к тому моменту, как попадёт к нам в руки.
- Не мне вас учить, как затягивать сроки, - отмахнулась Эрмина. – Насколько я понимаю, речь идёт об очень больших деньгах, а такие дела быстро не делаются. Это вам не уличная лотерея, где потери хоть и неприятны, но отнюдь не смертельны. Неделя – это совсем небольшой срок для того, чтобы тщательно взвесить все риски и принять продуманное решение. Свяжитесь с вашим другом и запросите пакет документов на рассмотрение. Пусть его проработкой займутся юристы. И прекратите меня бесить. Не настолько вы поглупели с посмертием, чтобы мне требовалось разъяснять вам очевидное.
Колдунья и впрямь будто взбесилась. Вскочила на ноги и, хлопнув дверью, громко затопала по коридору, направляясь в гараж. Значит, снова собралась колесить по дорогам, в поисках неизвестно чего. И опять без охраны.
13. Глава 12
Вечерняя трасса ожидаемо пустовала. Километры дороги исчезали под колёсами байка, неуклонно приближая Данилу к цели. В другое время и при других обстоятельствах он был бы счастлив прокатиться вот так с ветерком, наслаждаясь рёвом мотора и ощущением безграничной свободы, но только не в этот вечер. Сегодня он чувствовал себя безвольной марионеткой, вынужденной подчинятся приказам невидимого кукловода.
Более десяти лет Даниле Брагину удавалось как-то справляться с внезапно возникающими приступами беспокойства, вносящими полнейшую сумятицу в его жизнь. Парня будто тянуло куда-то со страшной силой, лишая сна и покоя. Ни с того, ни с сего появлялось ощущение, стремительно переходящее в твёрдую убеждённость, будто стоит промедлить совсем немного и случится непоправимое. Разумеется, ничего ужасного не происходило, а состояние внутреннего беспокойства, преследовавшее его несколько дней, постепенно сходило на нет.
Справляться со своего рода расстройством психики Даниле помогали многочасовые медитации и самовнушение, которые почему-то на этот раз оказались бессильны. Ставший привычным зов никуда не делся. Напротив, с каждым прожитым днём он звучал в его голове всё сильнее, пока не дошёл до той степени непереносимости, когда уступить стало проще, чем продолжать упорствовать в стремлении держать собственную жизнь под контролем.