— Хорошенькая, — удовлетворенно проговорил один из них.
Высокий худощавый мужчина со спутанными рыжими волосами и такими же усами уверенно шагнул к ней, разглядывая миловидное личико своей добычи. В его руке блеснуло лезвие клинка, и он тут же приставил его к горлу Анны, любуясь ее страхом. Ему понравилось то, как она испуганно замерла на месте, задрав подбородок повыше, как забавно задрожали ее губы в немой мольбе.
— Полегче, приятель! Не порти нам веселье! — буркнул кто-то за его спиной.
— И в мыслях такого не было! — насмешливо отозвался мужчина, продолжая удерживать испуганный взгляд девушки.
Лезвие опустилось чуть ниже, едва касаясь, но пока еще не раня нежной кожи, затем он коснулся края грубоватой ткани ее старого изрядно поношенного платья и, деловито усмехнувшись, полоснул ножом, разрывая ворот и оставляя неглубокий кровавый след чуть выше ключиц. Анна дернулась, прикрыла царапину рукой, отступила подальше от солдата и почти сразу угодила в руки другого, того самого великана с черными, как смоль, волосами и страшным широким шрамом на правой щеке.
— Что, не по вкусу тебе пришелся наш Торог? — он положил руку на ее талию и грубо притянул к себе, другой пятерней схватил ее за запястье, не позволяя прикрыться, и дернул ворот платья вниз. Ткань тут же с протяжным треском разорвалась, обнажая девушку почти до пояса.
— Ничего, мышка, как говорится, стерпится – слюбится! — наставительно заключил варвар, разворачивая ее лицом к себе, чтобы полюбоваться собственной работой.
Тот первый тут же оказался рядом, они зажали девушку между своими телами, впитывая ее страх и ужас, пока третий просто продолжал любоваться зрелищем.
— Кажется, она замерзла! — участливо произнес рыжеволосый, жадно вдыхая запах ее волос.
— Сейчас мы тебя согреем, мышка! — пообещал мужчина со шрамом.
Анна отчаянно дернулась, силясь вырваться, чем явно позабавила своих мучителей.
— Я хочу быть первым, — нагло заявил рыжий.
— Вот только нашел ее я, а не ты! — ответил темноволосый и грубо оттолкнул своего приятеля от девушки.
— Ты мне должен, Робенс! — не унимался тот.
Громила тяжело задышал, жадно поглаживая ее поясницу и торопливо опуская руку еще ниже, затем по-хозяйски ощупал правой ладонью девичью грудь, едва прикрытую тонкой сорочкой, обжег взглядом, полным вожделения и голода, но все же совладал с собой.