Женщины занялись моим внешним видом. И когда я хотела потянуться обратно к одежде, аккуратно сложенной на краю узкого диванчика в углу, Матильда покачала головой.
- Для вас специальный наряд, - она мило улыбнулась и протянула мне вешалку с лоскутком ткани.
Полупрозрачная невесомая ткань. Я с сомнением рассматривала этот наряд, пока Матильда не стянула с меня рывком полотенце, в которое я завернулась после душа, и не стала сама наряжать в тряпочку.
- Оно же прозрачное, - прошептала я, смутившись. Все на показ.
- Так и должно быть, - спокойно произнесла женщина. - Вас должны видеть.
Больше она не объясняла, а я не спорила. Меня усадили в кресло и попросили дожидаться Леди. Я кивнула на прощание и скрестила руки на груди, которая успела замерзнуть, и тугие горошины сосков налились и больно терлись о ткань. Пусть она и была тонкой и прозрачной, но причиняла дискомфорт телу.
Зажмурилась, вспоминая Свету. Та умудрилась, словно чувствуя, заявиться ко мне накануне. Она рассмеялась, заметив мое недовольное лицо.
- Значит, ты согласилась?
- Да, согласилась. И я верну тебе должок, - проворчала в ответ, прикрывая за подругой дверь. Щелкнул замок.
- Ох, Варька, - выдохнула она, плюхаясь чуть ли не с разбегу на ржавую кровать, которая жалобно застонала пружинами под ее телом. - Вот заживешь, как женщиной станешь. Столько бабок заработаешь, что и работать не придется.
- Мне нужно закрыть долги, - устало напомнила, присаживаясь на табуретку.
- Глупая ты, - Света подперла бока. - Тебе о себе нужно думать, а не о своей якобы родне. Машка то тебе единоутробная сестра. Вы и внешне не похожи, не то, что характером. Завязывай, Варь, заниматься благотворительностью! Подумай о себе!
- Я так не могу, - покачала головой. Пора заканчивать этот бессмысленный разговор. Каждый все равно останется при своем мнении.
Света вынуждена была согласиться. Она больше не спорила и не напоминала. Кажется, понимал, как мне тяжело далось подобное решение. Поэтому и чай мы пили с принесенными подругой сладостями почти в тишине.
Но сейчас тишина, повисшая в этой комнате, пугала. Настораживала.
Леди появилась через некоторое время. Я не знала, сколько просидела в комнате, ежась от холода, но когда скрипнула дверь и на пороге появилась она, то догадалась, что та женщина из клиники была только жалкой копией. Леди поразила меня, одновременно напугав. И ее голос, звучавший теперь иначе, заставил подчиниться.