Читая романы, как, думаю, и все девушки моих лет, я мечтала встретить свою любовь. Лишённая всех радостей детства и юности, в вечном уходе за стариками, которым я не умела отказать, я мечтала однажды вырваться в тот большой мир и найти в нём своё место.
В один из таких дней, после удачной рыбалки, я наварила ухи, отлила полбанки супа и пошла к соседке. А домой принесла плохую весть: бабушка Тома покинула нас.
Тут же кинулась в здание старого телеграфа. Там сохранился единственный на всю некогда богатую промысловую деревню вид связи с большим миром – древняя радиостанция с рацией. Раза четыре в год дедушка ловил волну воинской части, расположенной неподалёку. Так мы и узнавали новости. Так мы и напоминали о себе.
Я пыталась найти нужную частоту несколько часов, но ответом мне была одна тишина.
Мы с дедушкой остались совсем одни. Никому не нужные. Во всём мире не было человека, кто пришёл бы на помощь, случись какая беда.
***
Прошло два года. Каждое утро дед напутствовал меня на случай своей кончины. Стояла середина осени, и он верил, что едва ли дотянет до зимы.
Но случилось непредвиденное. Полуденную тишину разрезал резкий тарахтящий звук моторов. Я выбежала из дому и увидела три странные небольшие машины без верха. Их крупные широкие колёса с лёгкостью преодолевали грязь и другие препятствия. Машины остановились у первого дома на нашей улице. Разномастные мужчины спустились на землю и закурили, шумно переговариваясь.
Выглядывая из-под навеса покосившегося от старости сарая, я прислушивалась к разговорам иноземцев. И эти разговоры мне не нравились.
– Берём всё: монеты, побрякушки, столовые приборы, документы, разный раритетный скарб, – сказал один из них. – Прочешем сначала все уцелевшие дома, следом пройдёмся с металлоискателями по ним же, после переключимся на руины. А в конце посетим кладбище.
Мужчины звонко рассмеялись, словно услышали хорошую шутку. Но ничего смешного я не видела. Зачем им посещать могилы неизвестных людей?
Насвистывая на разные лады, мужчины разделились на две группы и разошлись в разные дома. И начался невообразимый кошмар.
Грохот, звон битых стёкол, отборная матерщина, крики, ор перемежались с частыми глухими ударами моего сердца. Страх сковывал тело онемением, но я заставила себя вернуться в дом.
– Что там, Славка? – прокряхтел дед.