— Зови медведем. — Глаза гостя блеснули разными цветами.
Поленья в очаге не переставали трещать, изнемогая под жадной хваткой пламени.
— В такую стужу у нас здесь путников не бывает. — Бернард бросил многозначительный взгляд на меч, тонувший в изгибах скомканной ткани. — Далеко же занесло тебя, медведь…
Сначала никто не хотел продолжать разговор. Лишь старуха, расставляющая табуреты, разбивала ледяную тишину все еще живого и теплого помещения, тонущего посреди бескрайних верст мертвого снега.
— Стечение обстоятельств, — наконец произнес странник, подавая кубок хозяину в немой просьбе освежить его.
— Не говори, если не следует. — Мед полился из кувшина, с каждым мгновением побеждая пустоту, царившую внутри чаши. — Я и сам, когда попал сюда, не с большой радостью историю свою рассказывал. Местный конунг живьем бы за нее с меня шкуру спустил. А сейчас… Сейчас, спустя… Сколько же лет прошло? Двадцать? В любом случае побоку уже всем стало, кто я и чем раньше занимался.
Раздался грохот. Оба резко обернулись на него, завидев старуху, неаккуратно поднимающую табурет, видимо, выскользнувший из ее слабых рук.
— Бернард, говоришь… — Медведь с интересом вгляделся в его покрытое морщинами лицо.
— Верно. Это сейчас мое настоящее имя.
— Расскажи, Бернард, свою историю. Глядишь, мне она окажется впрок. Помоги убить время.
Корчмарь внимательно посмотрел на гостя, словно пытаясь уловить его искренний интерес к истории, который будто бы можно было узнать по каким-то особым признакам.
— Ты будешь вторым, после старой Григольды, кому я ее поведаю. — Он провел пятерней по густой бородке, втирая в нее остатки меда.
— Я сам не из этих краев, — начал он, не дождавшись реакции путника. — Холодно тут. Бездушно.
Странник кивнул и лишь теперь осознал, что, когда никто не говорил, здесь всюду царила тишина. Абсолютное безмолвие, огороженное бескрайними снегами и ледяным воздухом от остального мира. Лишь треск горящих поленьев пытался перебить ее, но все эти попытки были настолько жалкими, что никогда не спасали от одиночества местных жителей. Медведю захотелось встать и распахнуть дверь, чтобы внутрь ворвалось то бесчисленное множество звуков, которое обычно попадает в больших городах внутрь домов снаружи, но сегодня он понимал, что за порогом только свист метели и беспросветное покрывало спокойствия и тишины.