– Войска Дрого понесли тяжелые потери за эти месяцы. Моя тактика
по выбиванию кхасов и лишению главной Орды надежных путей снабжения
сработала превосходно. Свою роль сыграла, конечно, и стойкость
нашего гарнизона в самом Городе, отбившего все штурмы. Теперь, по
сведениям наших шептунов, у кхала кхалов осталось около пятидесяти
тысяч крикунов – и лишь на сорок с чем-то тысяч найдутся готовые к
бою кони, по которым голод прошелся особенно безжалостно. Ещё нужно
учесть, что у них найдется где-то под десять тысяч рабов, которых
можно вооружить и послать на нас. Против этой орды мы имеем
шестьдесят тысяч людей здесь, в поле, и пятнадцать – в городских
стенах. Наши люди и кони сыты, привыкли к победам; в стане
кочевников же наблюдаются разброд и шатание.
У Визериса не было собственных соглядаев промеж конетрахов.
Оставалось только верить в здравый смысл и рассудок Дорталоса: в
конце концов, от этого сражения зависит и его судьба! Все их далеко
идущие планы имеют смысл лишь в том случае, если завтрашний день
завершится их победой. Триарх собрал впечатляющее воинство: восемь
тысяч конников, наемных и волантийских, тридцать тысяч ополченцев –
и где-то на пять тысяч меньше пеших наемников. Мудрецы и книжники
писали и говорили, что войска крупнее Волантис не поднимал со
времен Кровавого Века...
Больше знамен им взять неоткуда. Лишь бы этого хватило!
– Но это не означает, – поспешил добавить деготь в бочку
арборского триарх, – что победа будет легкой. Кхал кхалов знает,
что мы идем; его разведчики сопровождают наше войско уже половину
луны. Раз мятежа против него не подняли до сих пор, то контроль
Дрого над оставшимися крикунами также прочен, как валирийская
сталь. Уверен, он предвкушает грядущее сражение: если он победит
нас, если ему достанется наш лагерь, кхал докажет своим людям, что
удача от него не отвернулась окончательно.
Наверняка, Дрого бы атаковал первым, перехватив ползущее вдоль
Ройны войско... Если бы Дорталос не велел ставить укрепленный
лагерь в конце каждого перехода. Наемники, рабы и бывшие горожане
копали рвы, ставили колья, несли бдительную стражу и жгли множество
костров. Войско Волантиса из-за этого двигалось не так быстро, как
хотели бы знатные и именитые горожане за стенами – зато шло вперед,
не становясь легкой добычей для голодных кочевников.