– Стоит – я ответил без толики сомнений. – Я же говорил, твари
напали не только на ваше поселение, с высоты пятиэтажки я видел,
как минимум еще одну орду. Сейчас на выживших наверняка ведется
самая настоящая охота. Уверен, что, отожравшись эти твари вновь
эволюционируют, а учитывая, что средний уровень людей на твоей
ферме колеблется от пятого до седьмого – нас просто сметут.
Старик не спешил отвечать. Судя по тому, как сошлись его брови, а
взгляд остекленел – он старательно обдумывал ситуацию. Я дал ему
какое-то время, после чего вновь попробовал настоять на
своем:
– Нужно бить сейчас Михалыч. Пока эти твари не успели отожраться, и
пока еще есть кому помогать. Если не вмешаться, по моим прикидкам,
после того как в городе не останется выживших, мертвецы двинуться
на нас. И двинутся минимум двадцати-тридцатитысячной ордой,
значительная часть которой будет из числа эволюционировавших. При
таком перевесе не помогу ни я, ни стены сколько бы ты их не
укреплял.
Если что мне и нравилось в Михалыче, так это его решительность.
Когда старик понимал, что необходимо что-то делать – он делал, не
обмусоливая проблему часами напролет. Вот и сейчас задав мне
несколько уточняющих вопросов, и в очередной раз замолкнув для
того, чтобы обдумать ситуацию, он по итогу решительно кивнул.
– Хорошо. – хлопнул тот ладонью по столу – Тогда завтра же я
оповещу об этой проблеме всех наших людей. Временно остановим часть
остальных проектов, и займемся этими долбанными ходоками.
***
Я проснулся с первыми лучами солнца, чувствуя прилив новых сил. Ни
тебе похмелья после трех-четырех бутылок с водкой, ни боли в мышцах
после сражения с настоящей ордой мертвецов, ни даже синяков на теле
– я был живее всех живых.
– Нет, все же живучесть с выносливостью – просто замечательные
параметры.
Губы сами собой растянулись в улыбке – настроение было на высоте.
Несмотря на ранее утро, за пределами моей комнаты уже кипела жизнь.
Мычала и блеяла скотина выгоняемая пастись, грохотала
бетономешалка, через окно порой искрила сварка. Мда уж, что-что, а
контролировать Михалыч умеет – поселение работало точно швейцарские
часы, создавалось впечатление что у каждого без исключения имелись
свои обязанности. Хоть последнее не исключало грусть и тоску что
нет-нет да мелькала на лицах людей. Многие из них потеряли близких
людей… пожалуй я впервые был рад тому, что кроме Диаса мне толком
не за кого переживать.