Монах!
Из Англии!
Здоровый как кабан!
Только Тук, по аналогии.
— Тук францисканцем был, —
буркнул по своему обыкновению Уильям.
— Так ты знаешь…
— Кто в Британии не знает про
Роба Локсли, графа Хаттингтонского и его товарища братца
Тука! — сообщил шотландец, повергнув меня в полное
удивление.
И пропел баском:
Дрожат богачи,
Веселится народ:
Славный парень Робин Гуд
На ярмарку идет…
Я тихо выпал в осадок. Вона как… не
выдумали легенду. Правда, значит. Твою же кобылу в дышло… к живой
истории приобщаюсь. Так еще д’Артаньяна встречу… стоп, разве что
его прапрадеда, кажется. А что, он же тоже гасконец и где-то в этих
местах обретается. В Беарне… во.
Поудивлялся про себя, но виду не
подал и рыкнул на своего нового слугу:
— Мне плевать, кто он был. На
тебе еще кусочек сыра, и пошли. Жрешь сыр, идешь впереди лошади по
направлению к городу и рассказываешь все, что знаешь про
обстановку. Пошел.
— Вам, господин, не стоит
показываться в этой местности, — неожиданно сообщил мне
свежеиспеченный Тук.
— Почему это?
— Вы должны сами
знать…
— Говори… меня по голове в
битве двинули, сутки без памяти лежал… почти все забыл, —
постарался выкрутиться я.
Эта версия совсем недалеко от правды
лежит.
— Ага, так бывает, —
подтвердил Тук. — Моего дядюшку секирой по голове двинули, так
он не только память потерял, но и речь. Мычал как корова до самой
смерти.
— К делу. Меня твой дядюшка
мало интересует. Почему не стоит показываться?
— Вы же из Лектура с боем
уходили? — спросил Тук и, не дожидаясь ответа, продолжил: —
Когда началась осада Лектура, я как раз последние дни в Оше был. Он
уже давно под управлением сенешалей руа франков находился. Все
знали, что прежний господин, ваш отец Жан Пятый д’Арманьяк в опале
и осаждаем в Лектуре. Ну и вы, я так понял, с ним были, а сейчас
вырвались из города. Как только городская стража или кто из
гарнизона увидят ваш герб, тотчас схватят. Да и на дорогах войск
достаточно. Подкрепления и обозы… так что, господин, если хотите
услышать мое мнение…
— Давай без виляния.
Говори. — Я тихо порадовался тому, что нашел этого
громилу.
Сам бы, ничтоже сумняшеся, вперся в
город и, конечно, попался бы. Не иначе ангел-хранитель меня в новой
личине опекает.
— Только не гневайтесь,
господин… — Тук скорчил скорбную рожу. — Из-за заботы о
вас предлагаю и ни в коем случае не хочу оскорбить вашу честь
кабальеро…