Зачерпнул из ручья воды и промыл
лицо.
Ерунда, кожа расцарапана да шишка
порядочная, сотрясения вроде нет… подобрал с травы малиновый берет
с пучком павлиньих перьев. Надо же, как авантажно… берет с перьями;
насколько помню, пейзане в Средние века головные уборы другие
носили… Значит, не пейзан, слава богу.
Ну ладно, там я погиб, а здесь что
со мной случилось, да и кто я?
— Слышь, коняка, а я
кто? — поинтересовался у коня, норовившего поймать губами мое
ухо.
Жеребец всхрапнул и закивал
головой.
— А мог бы и подсказать,
Роден. — Бесстрашно протянул руку и потрепал коня по
морде.
Роден! Роден… похоже, из моей памяти
отрывками все-таки прорываются какие-то воспоминания…
— Так ты — Роден?
Жеребец согласно кивнул, всхрапнул и
полез губами в лицо…
— Но, не балуй…
Получается… получается, меня
каким-то загадочным образом занесло не пойми куда, да еще и вселило
в чье-то тело… И как это? Там помер, а здесь ожил. С одной стороны,
прикольно, а с другой… да что за черт, чешется же все.
Содрал перчатку и потер шею… м-да…
да ты, братан, минимум месяц не мылся. Вот это не очень… мыться
срочно… да и переодеться не мешает…
— Давай, Роденушка, посмотрим,
что у тебя в сумках. — Взвесил в руке тяжеленный шлем,
притороченный к седлу, похожий на спартанский, только без гребня и
творчески переработанный.
M-да… барбют называется, всплыло
название… не мои это знания, я сроду в доспехах и всяких там латах
особо не разбирался. Это память старого хозяина тела, скорее всего,
подсказывает.
— Слушай, братан, подсказывай
давай все и сразу, а не порциями… — обратился внутрь
себя.
Оттянул тугую бронзовую пряжку на
чересседельной сумке и разложил все содержимое на травке, затем
проделал ту же процедуру со второй. Отвязал вьюк позади
седла.
Ну, что у нас есть…
Развязал шнурок на тяжелом мешке…
вот это я понимаю. Повертел в руках маленький золотой кружок с
выбитым на нем мужиком на коне и с мечом. Золото. В мешке
килограмм, не меньше, это сколько же в долярах будет?
— Окстись, придурок, —
рявкнул на себя в голос, — какие доляры?! Нет, надо срочно
определяться, куда меня занесло и, главное, в кого…
Память услужливо подкинула название
монеты — конский франк…
И тут я внезапно понял…
Это не сон…
Это не шутка…
И я не брежу и определенно не
свихнулся…
Внезапно накрыло ощущение полной
беспомощности и дикого ужаса; так накрыло, что я сел на камень и
впал в мрачное уныние, отказываясь понимать все, что случилось со
мной. Это в книгах про попаданцев бравые парни моментом вписываются
в жизнь и, вооруженные массой знаний, переворачивают все в истории
с ног на голову.