Ледяная вода и чистота полностью
привели меня в сознание. Как мог, осмотрел свое новое тело… Весьма,
весьма… Ноги, конечно, слегка… Вернее — благородно, так правильней
будет, — кривоваты. А вот плечевой пояс и руки прямо бугрятся
сухими мускулами, хоть на подиум иди красуйся. Ростом я,
получается, сейчас поменьше буду, чем раньше. Где-то сантиметров
под сто шестьдесят пять, против моих ста девяноста в прошлом… да и
хрен с ним, не важно, главное — естество есть в наличии, и не
маленькое.
Оп-па… А пацанчик и повоевать успел.
На плече грубо зарубцевавшийся шрам, на предплечье целых два… И на
ноге заросшая дырка, как будто грубо выдирали… Ну да, явно не
пулевое, стрелу, скорее всего, и выдирали.
Размялся, согреваясь, и остался
полностью доволен своей новой оболочкой. Взял эспаду и проделал
несколько мулине в три темпа… А вот это никуда не годится. Даже
совсем печально. Скорости никакой, тело приказов мозга слушается с
опозданием… Нет, все мои знания и умения остались при мне, вот
тело… тело не мое. Да и эспада… Ну как можно фехтовать такой
тяжелой железякой?
Я как-то был приглашен в клуб
исторического фехтования, где парни на энтузиазме разучивали приемы
по копиям трудов древних мастеров. Пригласил меня Степка, сын моего
давнего приятеля Дениса; у молодежи, несмотря на желание и
литературу, мало что получалось. Провозился я с ними и с самим
собой пару месяцев, да и потом периодически заглядывал… затянуло
это дело.
Так вот. Современная школа
отличается от средневековой, как небо и земля. Нет, основа та же,
но одно дело махать тяжеленной эспадой, больше похожей на меч, а
совсем другое — легкой как пушинка современной саблей. Да и, скорее
всего, местные бретеры такого понятия, как «правила спортивного
фехтования», просто не знают, и не надо им придерживаться дорожки и
отступать после каждого удара.
Но! Парень, похоже, этой самой
железякой махал с детства, так что все не так критично. При
необходимости, а то, что она будет, я убежден наверняка,
наверстаю.
Обсох, и лес перепугала очередная
порция мата. Пока завязал все эти шнурки и застегнул все гребаные
пряжки, нервы опять оказались на пределе.
Не факт, что все сделал в правильной
последовательности, но вроде получилось, да и память тела помогла.
Хозяин умел, мне его умения и достались. Вот только память
прорывалась кусками и не по порядку. По ругательствам, извергаемым
из моей глотки вперемежку с родными, русскими, я понял, что хозяин
был французом… или испанцем… бог его знает, но скорее всего,
французом. Как звучит слово «дерьмо» на языке лягушатников, я
знаю.