Булат кивнул, будто что-то подтверждал сам себе.
- Где она? - хрип, похожий на мой голос, сорвался с губ. Все-таки смог вдохнуть воздух и не умереть от разрыва легких.
- Ты ее не найдешь, братец. Да и она тебя видеть не хочет.
- Где?! - я рычал, борясь с желанием размолотить бокал из толстого стекла о самодовольную рожу ублюдка.
- Я же сказал, что передам ей привет. А теперь мне, пожалуй, пора. Я и так задержался на твоем празднике.
Булат кивнул и сделал шаг, намереваясь уйти, но мой голос, обретший за секунды решимость и спокойствие, пригвоздил его к полу.
- Ты бы ее так не защищал, зная, что бумаги она не забрала, хотя они оставались в сейфе.
Лжебрат дрогнул, не решаясь обернуться. Я же разжал кулаки, убрал бокал на стоявший рядом столик и посмотрел на напряженную спину того, кто забрал мою жизнь.
- Она не взяла бумаги, хотя я оставил их там. Завещание отца, результаты вскрытия. Все, что ты искал, оставалось в сейфе. И Варя прекрасно понимала, чем это может грозить для меня и для всей семьи. Для всех нас. Думаю, она лгала и тебе. Поэтому, конечно же, передавай ей мой пламенный привет. И благодарность за то, что она собственными руками бросила к моим ногам всю власть Салминых. Пожалуй, Варвара лишила и тебя наследства. Моя особая благодарность для этой несмышленой наивной девочки.
Я обошел Булата, не смотря на него, но был уверен, его лицо исказилось от гнева.
Каждый мой шаг провожали собравшиеся скорбящие, вот только я не видел никого, кроме Петры. Единственная за последние месяцы кто мог привести меня в чувства. Я добрался до своей помощницы, которая стала свободнее дышать после того, как встретила меня в машине. В тот день, когда глаза деда закрылись в последний раз, она оставалась меня дожидаться и, услышав мое сдавленное согласие на ее ответ, выдохнула, улыбнулась и даже хрипло рассмеялась, после ругая себя за неосмотрительность. Сейчас же она была собрана, сдержана и как коршун следила за рыдающими бедными наследниками.
- Думаю, еще один день траура и прощания я не переживу, - Петра скривилась, обращая на меня внимание. - О чем беседовали? - кивнула на быстро удаляющуюся фигуру Булата.
- О том, что он явно не был готов услышать.
- Значит, задел его? - она явно радовалась тому, что мне удалось поставить мальчишку на место. За те месяцы, пока Петра воевала с ним, у нее изрядно испортилось настроение, а нервных клеток стало чуток меньше. Я трижды отговаривал ее не сдаваться и не рвать когти во Францию.