Хотя слов она не понимала, но посылы эмоций несли в себе слишком
четко структурированную духовную силу, которая буквально вбивала
смысл в разум немолодой матери, по местным меркам. Всё же
большинство девушек этого мира в шестнадцать лет уже ходят с
животами, редко кто тянул до двадцати. А Ши Джи, как звали женщину
в девичестве, а сейчас Шэнь Джи, уже была на пол пути к
тридцатнику. Старая дева по местным меркам. Потому за нее и никто
не заступился, считая взбалмошной девкой, не знающей своего
места.
***
В богато украшенном зале сидел белобородый старец, пытающийся в
очередной раз пробиться в легендарный ранг, вершину сил этого мира,
по меркам этого города. Потерпев очередную неудачу и заплатив за
это очередным сокращением жизненного строка, вследствие
использования слишком вредных стимулирующих техник, рано
постаревший патриарх Священной семьи привел себя в порядок и позвал
слугу.
– Есть срочные новости?
– Только одна. У вашей наложницы Ши Джи родился сын, господин
Шэнь Хун. Патологий не выявлено…
– Не важно, действуй как раньше. Выполнять.
– Слушаюсь, господин.
Стандартная схема была проста, запрет на выход ребенка за
пределы поместья, пока тот не сможет направить в кристалл души свою
силу для определения его таланта. Если тот красный или оранжевый,
то и потомком главной ветви такой ребенок считаться не будет,
становясь обычным членом семьи. Если желтый, то тут уже всё зависит
от настроения патриарха, либо старейшин. Зеленый и голубой
гарантирует принятие в главную ветвь. О синем и фиолетовом же
приходилось только мечтать, слишком они редко встречались в
Светозаре. Да и не давали им вырасти, если узнавали о их
существовании.
До возможности определения таланта, даже сын самого патриарха
будет считаться обычным ребенком, пускай и с некими временными
привилегиями. Вроде парочки служанок у наложницы, вместо одной. На
этом практически и всё.
Исключения могут быть только для ребенка официальной жены. Но
таковой у Шэнь Хуна не осталось. Померла при неизвестных
обстоятельствах, узнав излишнюю информацию…
***
– Ух ты, мой хорошенький, ух ты мой маленький! Дай ка я тебя
поцелую!
Ползущего на четвереньках младенца подхватила молодая мамочка,
наслаждающаяся реакциями своего сыночка.
«Отстань, женщина! Я тренируюсь!»
Тот хоть и недовольно пинался, пыхтя как сердитый ежик, да еще и
передавая девушке свое недовольство по их связи, но вместе с этим
приходили и эмоции счастья от такой искренней заботы. Связь то
оказалась двухсторонняя, а эмоции очень заразительны.